Таврический сад
Шрифт:
— Ну, кто у вас лучший лыжник? — спросила Дина Борисовна.
— Я! Я! — закричали несколько голосов.
— Федька лучше всех, — сказал Глеб. — Басманцев.
— Значит, он пойдет последним.
— Почему последним? Я не хочу.
— Ты будешь помогать отстающим. Будешь отставать вместе с ними, — сказала Дина Борисовна.
— А куда мы пойдем? Давайте посетим исторические места.
— Дина Борисовна, давайте! Тут есть исторические места?
— Конечно. Все места исторические.
— Ну
— Как это? Выходит, и платформа историческая?
— И платформа.
— А мы?
— А я? — спросил Косминский.
— И ты тоже. Может, через пятьдесят лет экскурсоводы в музее будут говорить про твой мешок: «Вот с этим мешком Сева Косминский ходил на лыжах».
— Да он не ходит никогда.
— Это он случайно.
— Слышишь, Косминский, ты теперь береги свой мешок.
— Не запачкай.
— Давай я тебе почищу, — неудобно такой грязный в музей.
— Поехали! Поехали скорее! — закричали впереди.
В лесу что-то тихо сыпалось с веток, и вдоль лыжни росли кусты, густо забитые снегом. Время от времени попадались флажки и разноцветные стрелки на деревьях, а один раз пробежал лыжник № 136, запыхавшийся и такой краснощекий, будто его только что волочили лицом по сугробам. Дина Борисовна часто отходила в сторону, пропуская мимо себя весь класс, потом снова обгоняла, быстро, как на коньках, и по дороге давала советы насчет дыхания и всего остального.
— Дыши, дыши сильнее, — говорила она. — Не гнись.
— Работай палками. Да нет, вот ты упираешься, а лучше наоборот — отталкиваться.
— Толя, ты почему без шапки?
— А я назло, — сказал Толян.
— Он все назло делает, — сказал Косминский. — Он и по льду бегает и простужается нарочно — я его знаю.
— Что ты знаешь? Когда я простужался? Я уж три года не простужался.
— Вы не бойтесь, он не простудится, — сказал Глеб. — Он закаленный.
— Закаленный, как пирожок соленый, — ответила Дина Борисовна и быстро уехала вперед.
— Подумаешь — обогнала и воображает, — сказал Толян. — Если б не ты, я бы сейчас показал класс. Болтаешься тут под ногами.
— Ну да, показал бы ты, — ответил Глеб. — У нее, наверно, первый разряд по лыжам — вон она как шпарит. За ней и Федька бы не угнался, не то что ты.
Ему почему-то очень нравилось, что Дина Борисовна так здорово ходит на лыжах, и все это видят.
Лес кончился на берегу замерзшей реки. Берег был высокий, и с него далеко, до самого горизонта виднелись интересные исторические места с черными домиками, полями, с высоковольтными арками и маленькими автобусами на шоссе, а над всем по небу тянулись следы двух самолетов, которые будто бы долго гнались друг за другом и вдруг оба одновременно остановились.
— Вперед! Скорей! — закричал Басманцев и бросился вниз; и за ним все ребята, и девочки, и Дина Борисовна, по крутому обрыву, между пеньками и ямами, падая, сталкиваясь и крича: «Скорей! Скорей!» — словно они боялись, что им не хватит времени объехать все интересное.
— За мной! За мной! — кричал Косминский. Но за ним уже никого не было.
«И за мной, — подумал Глеб. — Хоть бы кто-нибудь за мной! Семенова, например… Пусть это будет Семенова».
Вдруг он увидел, как Дина Борисовна впереди него странно подпрыгнула, взмахнула руками и исчезла в яме под снегом.
— Стой, на помощь! — закричал он, тормозя и цепляясь за снег руками. Еще несколько ребят остановились рядом с ним, оглядываясь и ища, кого нужно спасать, но Дина Борисовна уже поднялась сама. Она смотрела себе под ноги и с недоумением шарила в яме, запуская руки по самую шею, доставала оттуда обломки своих лыж, кусочки палок и зачем-то аккуратно складывала их рядом с собой в виде колодца. Потом потерла ушибленное плечо и покачала головой от боли, будто удивляясь.
— Ну как же это… Не понимаю… За что я зацепилась? — говорила она.
— Растяпы! — закричал, карабкаясь снизу, Басманцев. — Не могли предупредить, не уберегли! Я же видел эту яму, я вас предупреждал.
Ребята подъезжали и останавливались около Дины Борисовны, молча и с уважением рассматривая красивые обломки финских лыж.
— Вот это да, — прошептал кто-то.
— Что же мы теперь? Неужели домой? — спросил Свиристелкин.
— Вот и покатались.
— Нет-нет, мы что-нибудь придумаем, — сказала Дина Борисовна. — Сейчас придумаем.
— Смотрите! — воскликнул Глеб, указывая вниз. — Девчонки на лыжах. Айда, отнимем!
— Айда, айда! — загалдели все, и несколько человек побежали к неизвестным девчонкам.
— Стойте! Сейчас же вернитесь! — закричала Дина Борисовна. — Как вам не стыдно — это же такая подлость. Идите сюда; сейчас мы найдем выход, что-нибудь придумаем. Какие нашлись грабители!
Грабители вернулись, и некоторое время все молчали, в нетерпении оглядываясь на деревья и арки там внизу.
— Дина Борисовна, — сказал Басманцев. — Вот Косминский больше не хочет. Он вам отдаст свои лыжи, и мы поедем.
— Это правда? — спросила Дина Борисовна. — Ты действительно больше не хочешь?
Косминский молча вышел вперед, нагнулся к креплениям, и было слышно, как застучали шахматы, пересыпаясь в его мешке.
— Ну нет, — сказала Дина Борисовна, — перестань. Я вижу, что тебе совсем еще не надоело кататься.
Косминский молчал.
— Да он правда не хочет! — крикнул кто-то.
— Он и ездить-то не умеет!
— Давай снимай!
— Он лучше дома на рояле поиграет.
— Слышишь, Косминский!