Таящийся ужас

Лавкрафт Говард Филлипс

Некоторые документы, в которых речь шла о весьма странных вещах, Вард смог получить в Институте Эссекса, судебном архиве и в записях, хранившихся в Ратуше. Многие из этих бумаг содержали самые обычные данные - названия земельных участков, торговые счета и тому подобное, но среди них попадались и более интересные сведения; Вард нашел три или четыре бесспорных указания на то, что его непосредственно интересовало. В записях процессов о колдовстве упоминалось, что некая Хепзиба Лоусон десятого июля 1692 года в суде Ойера и Терминена присягнула перед судьей Хеторном в том, что «Сорок ведьм и Черный Человек имели обыкновение устраивать шабаш в лесу за домом мистера Хатчинсона», а некая Эмити Хоу заявила на судебном заседании от восьмого августа в присутствии судьи Джедни, что «в ту Ночь Дьявол

отметил своим Знаком Бриджет С., Джонатана Э., Саймона О., Деливеренс В., Джозефа К., Сьюзен П., Мехитейбл К. и Дебору В».

Существовал кроме того каталог книг с устрашающими названиями из библиотеки Хатчинсона, найденный после его исчезновения, и незаконченный зашифрованный манускрипт, написанный его почерком, который никто не смог прочесть. Вард заказал фотокопию этой рукописи и сразу же после ее получения стал заниматься расшифровкой. К концу августа он начал работать над ней особенно интенсивно, почти не отрываясь, и впоследствии из его слов и поступков можно было сделать вывод, что в октябре или ноябре он наконец нашел ключ к шифру. Но юноша никогда прямо не говорил о том, удалось ли ему добиться успеха.

Еще более интересным оказался материал, касающийся Орна. Варду понадобилось очень немного времени, чтобы доказать, что Саймон Орн и тот, кто объявил себя его сыном, в действительности - одно лицо. Как писал Орн приятелю, вряд ли было разумно при его обстоятельствах жить слишком долго в Салеме, поэтому он провел тридцать лет за пределами родины и вернулся за своей собственностью уже как представитель нового поколения. Орн, соблюдая все предосторожности, тщательно уничтожил большую часть своей корреспонденции, но люди, которые занялись его делом в 1771 году, сохранили несколько документов и писем, вызвавших их недоумение. Это были загадочные формулы и диаграммы с надписями, которые были сделаны рукой Орна и другим почерком и которые Вард тщательно переписал или сфотографировал, а также в высшей степени таинственное письмо, написанное, как явствовало из его сличения с некоторыми уцелевшими отрывками в городской книге актов, без всякого сомнения рукой Джозефа Карвена.

Это письмо было, очевидно, составлено раньше конфискованного послания Орна. По содержанию Вард установил дату его написания - несколько позже 1750 года. Небезынтересно привести текст этого письма целиком как образец стиля человека, внушавшего страх современникам, чья жизнь была столь таинственна.

К получателю письма Карвен обращается «Саймон», но это имя постоянно перечеркивается. (Вард не мог определить кем: Карвеном или Орном).

"Провиденс, 1 мая.

Брат мой!

Приветствую Вас, мой достоуважаемый старинный друг, и да будет вечно славен Тот, кому мы служим, дабы овладеть абсолютной властью. Я только что узнал нечто, любопытное также для Вас, касательно Границы Дозволенного и того, как поступать относительно этого должно. Я не расположен следовать примеру Вашему и покинуть город из-за своего возраста, ибо в Провиденсе, не в пример Массачусетсу, не относятся с Нетерпимостью к Вещам неизвестным и необычным и не предают людей Суду с подобной Легкостью. Я связан заботами о своих товарах и торговых судах и не смог бы поступить так, как Вы, тем паче, что ферма моя в Потуксете содержит в своих подземельях то, что Вам известно и что не будет ждать моего возвращения под личиной Другого.

Но я готов к любым превратностям Фортуны, как уже говорил Вам, и долго размышлял о путях к Возвращению. Прошлой Ночью я напал на Слова, призывающие ИОГ-СОТОТА, и в первый Раз узрел сей лик, о косм говорит Ибн-Шакабак в некоей книге. И Он сказал, что IX псалом Книги Проклятого содержит Ключ.

Когда Солнце перейдет в пятый Дом, а Сатурн окажется в благоприятном Положении, начерти Пентаграмму Огня и трижды произнеси IX Стих. Повторяй сей Стих каждый раз в Страстную Пятницу и в канун Дня Всех Святых, и предмет сей зародится во Внешних Сферах.

И из Семени Древнего Предка возродится Тот, кто заглянет в Прошлое, хотя и не ведая своих целей.

Но нельзя Ничего ожидать от этого, если не будет Наследника и если Соли или способ изготовления Солей будут еще не готовы. И здесь я должен признаться, что не предпринял достаточно Шагов, дабы открыть Больше. Процесс проходит весьма туго и требует такого Количества Специй, что мне едва удастся добыть довольно, несмотря на множество моряков, завербованных мною в Вест-Индии. Люди вокруг меня начинают проявлять любопытство, но я могу держать их на должном расстоянии. Знатные хуже Простонародья, ибо входят во всякие мелочи и более упорны в своих Действиях, кроме того, их слова пользуются большей верой. Этот Настоятель и доктор Мерритт, как я опасаюсь, проговорились кое о чем, но пока нет никакой Опасности. Химические субстанции доставать нетрудно, ибо в городе два хороших аптекаря - доктор Бовен и Сент-Керью. Я выполняю инструкции Бореллуса и прибегаю к помощи VII Книги Абдула Альхазреда. Я уделю вам долю из всего, что мне удастся получить. А пока что не проявляйте небрежения в использовании Слов, которые я сообщил вам. Я переписал их со всем тщанием, но, если вы питаете Желание увидеть Его, примените то, что записано на Куске некоего пергамента, который я вложил в этот конверт. Постоянно произносите Стихи из Псалма в Страстную Пятницу и в Канун Дня Всех Святых, и, если ваш Род не прервется, через годы должен явиться тот, кто оглянется в Прошлое и использует Соли или материал для изготовления Солей, который вы ему оставили. Смотри Книгу Иова, 14,14.

Я счастлив, что вы снова в Салеме, и надеюсь, что вскоре смогу с вами свидеться. Я приобрел доброго коня и намереваюсь купить коляску, благо в Провиденсе уже есть одна (доктора Мерритта), хотя дороги здесь плохи. Если вы расположены к путешествию, не минуйте меня. Из Бостона садитесь в почтовую карсту через Дедхем, Рентем и Эттлборо: в каждом из этих, городов имеется изрядная таверна. В Рентеме остановитесь в таверне мистера Болкома, где постели лучше, чем у Хетча, но отобедайте у последнего, где повар искуснее. Поверните в Провиденс у пороге Дотуксета, затем следуйте по Дороге мимо таверны Сайлса. Мой Дом за Таун-стрит, напротив таверны Эпенстуса Одни, к северо-востоку от подворья Одни. Расстояние от Бостона - примерно сорок четыре мили.

Сэр, остаюсь вашим верным другом и покорным Слугой во имя Альмонсина-Мстратона.

Джозефус К. Мистеру Саймону Орну Вильяме Лейн, Салем".

Как ни странно, именно это письмо указало Варду точное местоположение дома Карвена в Провиденсе; ни одна запись, найденная им до сих пор, не говорила об этом с подобной определенностью. Открытие было важным вдвойне, потому что речь шла о втором, более новом доме Карвена, построенном в 1761 году рядом со старым, - обветшалом здании, все еще стоящем в Олни-Корт и хорошо известном Варду, который много раз проходил мимо него во время своих скитаний по Степерс-Хилл. Место это было не так уж далеко от его собственного дома, стоящего выше по склону холма. В здании проживала сейчас негритянская чета, которую время от времени приглашали к Вардам для стирки, уборки и топки печей. На юношу произвело огромное впечатление найденное в далеком Салеме неожиданное доказательство значения этого фамильного гнезда для истории его собственной семьи, и он решил сразу же по возвращении тщательно осмотреть дом. Самые таинственные фразы письма, которые Чарльз счел своеобразными символами, в высшей степени заинтриговали его; и легкий холодок страха, смешанного с любопытством, охватил юношу, когда он припомнил, что отрывок из Библии, отмеченный как «Книга Иова, 14,14», был известным стихом: «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена».

Молодой Вард приехал домой в состоянии приятного возбуждения и следующую субботу провел в долгом и утомительном осмотре дома на Олни-Корт.

Здание, обветшавшее от древности, было довольно, скромным двухэтажным особняком традиционного колониального стиля, с простой остроконечной крышей, высокой дымовой трубой, расположенной в самом центре строения, и входной дверью, покрытой вычурной резьбой, с окошком в виде веера, треугольным фронтоном и тонкими колоннами в дорическом стиле. Внешне дом почти совсем не изменился, и Вард сразу почувствовал, что наконец-то вплотную соприкоснулся с мрачным объектом своего исследования.