Тайфун придет из России
Шрифт:
– Ой, – сказал он, – тогда я отключаюсь, командир. В реале, так сказать, договорим.
Обниматься не стали. Глеб кипел от бешенства. А когда из темноты возникли понурые Маша с Любашей, он был уже сплошным клокочущим сгустком, скрипел зубами и лучился яростью.
– Времени нет, поэтому Глеб Андреевич сразу перейдет к оскорблениям, – скорбно заметил Мишка, отодвигаясь на всякий случай.
Глеб метал громы и молнии, готов был растерзать этих бездарей, не умеющих ориентироваться в трех пальмах. Только кулаками и умеют махать, а на более интеллектуальные упражнения серого вещества не хватает. Расстрелять! С испытательным сроком! Всем взыскания по возвращении на базу! Как вам удалось такое, друзья мои? Поделитесь же секретами профессии – как вы умудрились по-терять объект, вися у него на хвосте, причем втроем! Если это не вредительство чистой воды, то что такое вредительство?! И не дудите мне в бобра, что имела место роковая случайность. У опытных профессионалов, болеющих душой за дело, никогда не бывает роковых случайностей!
– Месяц без сладкого и Интернета, – пробормотал Черкасов. – Какой ужас!
– Как ты элегантно выражаешься, Глеб Андреевич, – похвалила Маша. – «Не дуди в бобра», гм… Где подслушал? Слушай, а чего ты так вертишься, словно у тебя на попе фурункул вскочил?
– Не Глеб Андреевич, а товарищ капитан, – прорычал Глеб и… успокоился. Не будет он орать и изводить последние нервные окончания. Других подчиненных не будет, если послал Господь этих лоботрясов, то с ними и придется работать до конца. Он понимал, что действительно имела место «роковая случайность». Но не слишком ли часто в последнее время они стали иметь место? – На кактус я упал, понятно? – проворчал он, отмахиваясь и отворачиваясь. – Когда ваши задницы прикрывал.
– А свою не уберег, какая жалость, – посетовала Люба. – И попахивает чем-то от вас, товарищ капитан, – подметила она, потянув ноздрями. – Не хотелось бы вас обижать, но не дерьмецом ли? Вы не в мусорных баках отсиживались, когда погоню обманывали?
– Шла бы ты к черту… – зашипел Глеб.
Не успел он их снова построить, чтобы изложить очередную задачу (и пусть только попробуют не выполнить!), как зажужжало в кармане, и он покрылся-таки ледяной коркой. Рано или поздно этот телефон взорвется у него в руках… Голос дрогнул, как будто звонила сама Смерть.
– Глеб Андреевич? – осторожно осведомился Григорий Ильич Бекшанский, капитан первого ранга, верный товарищ и наставник. – У тебя все в порядке с голосом?
– Да, Григорий Ильич. – Глеб откашлялся, а все присутствующие невольно вытянулись по стойке «смирно».
– Вы еще на свободе? Все живы? Вы где, Глеб Андреевич?
– Свободны, как вольный ветер, Григорий Ильич, все живы, за тридевять земель, примерно в том же квадрате, что и раньше. Выполняем задание командования. Вернее, пытаемся…
– Такое ощущение, что вас к асфальту прибили, – ласково пожурил полковник. – Ладно, продолжайте работать. Я, собственно, почему звоню, Глеб Андреевич. Не знаю, понадобится ли тебе эта информация… но так, на всякий случай. Докладывает доверенное лицо… в общем, неважно, кто и откуда. Структуры супостатов, осведомленные о том, что наш герой жив, подняты по тревоге. Мало того, что пропал поднадзорный, перевозимый сами знаете куда, так еще из-под носа агентов Госдепартамента пропала супруга поднадзорного, за которой велось наблюдение. Имя супруги – Наталья Давыдовна, до последнего времени она в одиночестве проживала в Нью-Джерси, что не так далеко от Нью-Йорка. Постоянно общалась с адвокатами, навещала мужа в тюрьме, уверяла СМИ, что он ни в чем не виновен, ну, и так далее. Федеральные агенты контролировали Наталью Давыдовну круглосуточно. А вчера вечером она зашла в заведение, торгующее косметикой на углу Челси-роуд и Баррингтон-стрит, заведение называется «Мираж»…
– Это было не название, а предупреждение, – хмыкнул Глеб.
– Прости, что?
– Ничего, товарищ капитан первого ранга.
– А если ничего, то на хрена перебиваешь? – рассердился руководитель операции. – Так вот, Наталья Давыдовна вошла в заведение, которое посещала частенько, и на этот раз пропала. Как ей удалось обвести агентов, неизвестно. Русская смекалка, помноженная на еврейскую хитрость… – Григорий Ильич смущенно кашлянул. – Агенты контролировали оба выхода и торговый зал. Но Наталья Давыдовна растворилась в воздухе, ее никто не видел после того, как она перешагнула порог…
– Я понял, Григорий Ильич, – нетерпеливо перебил Глеб, – большое спасибо, это то, что надо. Если у вас все, то позвольте нам продолжить свою работу. Ах, да, – опомнился он, – если вам не трудно, пришлите ММS с фотографией Натальи Давыдовны на этот номер. – Он отключил телефон и выстрелил пальцем в напрягшуюся Машу: – Итак, товарищ старший лейтенант, Бутерс обмолвился, что должен подождать Наталью, которая скоро прибудет?
– Ну, я не глухая, – пожала плечами Маша, – именно так он и сказал…
– Наталья – его жена, – торжественно объявил Глеб. – Она обвела вокруг пальца федеральных агентов, сбежала из Нью-Джерси, и будь я проклят, если она не спешит на воссоединение с законным супругом! То есть из всего, что мы узнали, можно заключить, что не позднее чем завтра Наталья Давыдовна будет в Пуэрто Фелипе, встретится с Бутерсом, и семейная пара канет в неизвестность, после чего мы их уже не достанем. Держу пари, что она путешествует по подложным документам, и не исключено, что ее опекают надежные люди. У нас есть фора, друзья мои. Провалим и этот шанс?
– Подождите, – сказала Маша, и было видно, как напряглась ее фигура, заблестели глаза. – Эти двое… я точно где-то слышала их голоса… – Глаза засветились еще ярче. – Вспомнила, – глубоко вздохнула она.
– Теперь не забудешь? – язвительно поинтересовалась Люба.
– Да говори же! – вспыхнул Глеб.
– Те двое из нашей гостиницы…
– Геи из Ирландии? – фыркнул Глеб. – Ничего себе, мужчина с женщиной! Нет, я не спорю, по ходу выполнения определенных процедур один из них становится как бы мужчиной, а другой – как бы же…
– Заткнись, – поморщилась Маша, – это те двое, с которыми ты любезничал на балконе, якобы австралийцы Шейла и Джерри, с утиной фамилией Дак. С тобой они говорили по-английски, с Бутерсом – по-русски, с чудовищным акцентом, поэтому я и не сразу все это соотнесла…
– Но ты их не видела, – удивился Глеб, – ты же сидела в номере.
– Но все прекрасно слышала, – возразила Маша, – поскольку слух у меня, в отличие от некоторых, отменный. Ты прав, я их не видела, оттого не смогла сориентироваться, когда они примкнули к Бутерсу. И самое интересное, коллеги, что эта парочка может про нас ничего не знать. Они сюда прибыли, чтобы вытащить Бутерса, реально могут полагать, что мы туристы из Праги!