Тайга
Шрифт:
Свет приглушили, в салоне наступило умиротворение. В ночном небе среди алмазной россыпи звёзд самолет, казалось, летел в саму вечность, сквозь неумолимое время.
В салоне наступила тишина.
Александр решил выйти в туалет покурить. Очевидно, мысли о перекуре и возможности размять ноги посетили не его одного. Двери туалетов в задней части комфорт-зоны оказались запертыми. Александр перешёл в другой салон и направился в конец самолёта. Лицо мужчины, что сидел в кресле на самом последнем ряду, показалось ему знакомым. Мужчина дружелюбно улыбнулся Александру и неожиданно спросил:
– Сашка! Здорово! Не узнаешь?
Знакомые интонации голоса, открытая обаятельная улыбка, всё вкупе вытащили из завалов памяти яркие воспоминания.
– Здравствуй, Олег! Насколько я помню, – Александр призадумался и, вспомнив фамилию, добавил: – Соколов Олег.
– Узнал, чертяка! Ну, здравствуй! – Олег встал и крепко обнял Александра. – Никогда не думал, что придется вот так встретиться с тобой, да еще где – над просторами необъятной матушки-России. Ну, рассказывай, как жизнь?
Александр коротко поведал о себе. Олег – о себе. Потом сказал, что летит во Владивосток в командировку, вот и дочь Вику – он указал на сидевшую рядом рыжеволосую девочку лет десяти – с собой захватил, мир показать. Александр тоже сказал, что летит вместе с сыном Матвеем. Слово за слово завязался разговор. Друзьям вдруг захотелось вспомнить студенческие годы, обсудить всё, что произошло после того, как оба получили дипломы об окончании университета.
Вести разговоры, какими бы интересными они не были, в стоячем положении было неудобно. Александр предложил:
– Давай сделаем так. Мой сын сядет на твое место, а ты – на его. Нам с тобой есть о чем поговорить, думаю, нашим детям тоже найдется о чем. Молодёжи всегда интереснее друг с другом, чем с нами, стариками.
– Так уж и стариками? – рассмеялся Олег. – Рано ты нас туда записываешь. Лично я считаю, мне ещё не пора. Где ваши места?
Александр назвал. Олег уважительно протянул.
– О, в комфорт-зоне летишь. Не жалко сына?
– Ничего, ему не привыкать.
Так Вика и Матвей оказались вместе в хвосте самолета, а Александр и Олег в другом салоне, ближе к кабине пилота.
– Привет! – сказал мальчик, усаживаясь рядом с девочкой. – Как ты?
– Привет, норм, – ровным голосом ответствовала та, не отрывая глаз от своего айфона.
После короткого ничего не значащего обмена приветствиями дети уткнулись каждый в свои гаджеты. Воспитанные новым веком, они умели общаться лишь в виртуальном пространстве и плохо себе представляли, как это делать в режиме реального времени. Александр и Олег, напротив, как люди, родившиеся во времена советские, социального навыка ещё не утеряли, и к тому же объединённые общей памятью о прекрасной юности, оживленно болтали. И через фразу в разговоре всплывало, «а помнишь». Казалось, ничто не предвещало беды. Александр и думать забыл о цыганке из аэропорта и всяких там лже-пророчествах и предсказаниях. А они иногда оказываются верными. Только предостережения цыганки о грядущих бедах не имели никакого отношения к рабочим проблемам Александра.
Самолет.
Вот какую беду она имела в виду.
Неожиданно темнота за иллюминатором разорвалась ярким огнём, ночное небо осветил пылающий странный объект, что мчался мимо на бешеной скорости. Олег, не поверив своим глазам, прильнул к иллюминатору.
– Что это? Сашка, ты видел? Метеорит!
Александр ясно слышал тревогу в голосе бывшего однокурсника, он перегнулся через соседнее кресло и с волнением вгляделся в пустоту за самолётным окошком. Небо, ещё минуту назад тонувшее во тьме, было усеяно огненными факелами, что мчались к земле. Такие же яркие факелы мелькали за иллюминаторами с противоположной стороны. Один из них пролетел совсем близко от лайнера, осветив изнутри все салоны.
– Боюсь, это не метеорит, – сказал Александр и сам удивился, насколько встревоженно прозвучал его голос. – Это метеоритный дождь.
Они были не единственными, кто заметил, что происходит за бортом самолёта. Из эконом-класса послышались взволнованные возгласы. Безмятежное настроение, еще минуту назад царившее в салонах, мгновенно улетучилось. Салоны самолёта наполнились гулом, напоминая встревоженный улей. Пассажиры один за другим вскакивали с мест, бросаясь к иллюминаторам. Огненные факелы, мчавшиеся к земле, были хорошо видны по обе стороны самолёта. В следующее мгновение воздушное судно сильно тряхнуло. Удар метеорита пришелся по левому двигателю самолета. Он запылал. Самолёт накренился и пошел на снижение. Тревожное настроение перерастало в панику, люди вскакивали со своих мест, не зная, куда бежать, что делать, как спасаться.
– Без паники! Всем оставаться на своих местах! – в отчаянные людские вопли врезался голос стюардессы. – Освободите проход! Да сядьте вы, наконец. Пристегните ремни безопасности к спинкам кресел! Сохраняйте спокойствие!
Призывы к спокойствию от стюардессы, голос которой срывался на истерический визг, пропали втуне. Никто уже никого не слушал. Люди в панике метались по салонам. Несколько человек, грубо оттолкнув стоявшую в проходе стюардессу в сторону, кинулись к аварийной двери, отчаянно пытаясь ее открыть. Александр понял, если их попытки окажутся успешными, то это неминуемо приведет к разгерметизации самолета, а следовательно, к мгновенной смерти всех пассажиров. Один быстрый взгляд в сторону друга, Олег все понял без слов. Оба мужчины бросились к двери, благо, они находились к ней ближе всех. Но обезумевшие от страха пассажиры уже не слышали разумных речей. Дверь – это то, что в их понимании разделяло жизнь и смерть. Там, за перегородкой им виделся шанс на спасение. Началась потасовка. Кто-то кому-то заехал в глаз, потом в ухо, Александру оторвали рукав рубашки, Олегу располосовали ногтями всё лицо. Стюардесса кружила рядом и тщетно взывала к потерявшим разум людям опомниться. А самолёт, раскачиваясь из стороны в сторону, неотвратимо снижался. Вокруг все так же сыпал метеоритный дождь, пылающие обломки распавшегося на части астероида неслись во тьме вниз, и если бы не нависшая над людьми смертельная опасность, эту картину можно было счесть захватывающе и потрясающей воображение. У самой земли пилотам наконец удалось совершить невозможное – остановить падение и выровнять самолёт.
Все в салоне, без исключения, ясно услышали надрывный рёв самолётного двигателя. Это звук, усиленный отражением от земли, шёл от неповрежденного двигателя.
К дерущимся словно вернулся разум, люди опустили руки, и не решаясь взглянуть друг на друга, молча расступились. Стюардесса протянула Олегу влажную салфетку.
– Нужно пойти к детям, – сказал он, вытирая окровавленное лицо.
– Каким образом? – спросил Александр.
Олег ничего не ответил. Все и так было очевидно. Проход салона был забит людьми. Пробраться сквозь эту паническую суетливую толпу было невозможно.
Чтобы не врезаться в землю, пилоты включили прожектора. Внизу замелькали верхушки вековых деревьев. Самолёт снова сильно тряхнуло.
– Знать бы, куда попал метеорит, – сказал Александр.
– Что это изменит? Полагаю, в заднюю часть самолёта.
– Там же наши дети!
Олег, нахмурившись, молчал. Он не знал, что ему ответить.
Удар метеорита пришелся рядом с той частью воздушного судна, где пристёгнутые ремнями безопасности сидели Матвей и Вика. Обшивка самолёта разлетелась на части, в полу образовалась большая трещина, резкие потоки холодного воздуха, ворвавшиеся сквозь эту дыру в салон самолёта, сорвали сдвоенные кресла под Матвеем и Викой с креплений. В следующее мгновение детей вместе с креслами выбросило из самолета. Видеть, что произошло с их детьми, родители, находясь в другой части самолёта, не могли.