Тайга

Громов Виктор

— Зина, твердо сказал Эдик. Ты присел над Генкой, я был рядом. А она испугалась…

— Все понятно, — Ната криво усмехнулась, — струсила и решила не оставлять свидетеля.

— А ты бы как на моем месте поступила?

Зиночка вскочила и воткнула руки в боки. Ната холодно отрезала со своего места:

— Я бы на твоем месте не оказалась.

— Не зарекайся! — Эдик потянул Зину за руку, усадил обратно. Уже потом продолжил. — Мы решили, что она Мишку тоже убила. Стали думать, что делать дальше.

— Надумали? —

Тоха уже все понял.

— Надумали. Решили все свалить на Генку. Ему все равно. Он ничего не узнает.

Эдик говорил это так, словно пытался оправдать себя. Я испытал острое чувство гадливости, едва сумел выдавить:

— И что вы сделали?

— Сначала оттащили тебя в кусты. Ну, словно ты там… Словно Генка тебя там ударил, а потом сбежал.

Это было понятно. Очень удобно все свалить на покойника.

— А почему удара два? — вдруг вспомнил Тоха.

— Почему? — Эдик беспомощно глянул на Зиночку. Та сидела, опустив глаза, и больше ничего говорить не собиралась. Пришлось ему самому. — Ну-у-у, когда мы тебя положили, ты вдруг пришел в себя, стал стонать, зашевелился.

— А мы думали, что ты уже того! — Вскинулась его напарница и посмотрела на меня так, словно я был виноват во всех их бедах. — Нельзя тебя было оставлять живым. Понимаешь? Нельзя! Ты бы нас выдал.

— И ты ударила меня второй раз?

Я даже испытал восхищение. Это надо же, такой решительностью обладать. А по виду и не скажешь — девчонка, как девчонка. Самая обычная.

— Я, не со зла! Испугалась просто. За него, за себя.

— Ясненько, — Тоха с чувством прихлопнул себя ладонями по коленям, — а Генку вы решили утопить.

Эдик с готовностью кивнул.

— Надо же было его куда-то спрятать.

— Хорошо, с этим разобрались.

Антону надоело сидеть, он встал и принялся ходить у меня за спиной туда-сюда. Чувствовалось, что он нервничает.

— Хорошо, — повторил он, — кто подкинул к раскопу бутылочку из-под клофелина?

Зиночка подняла вверх руку, совсем как на уроке.

— Я.

Юрка вскинулся.

— Вот кстати, пузырек-то вы туда зачем подкинули.

Антон вернулся на место, не дал никому ответить, сказал:

— Это я тебе и сам объясню. Они решили подстраховаться и свалить все на Наташу.

— Зачем?

— Сам посуди, кто громче всех кричал, что золото надо поделить? Наташа и ты. А то, что девчата для дамских дел облюбовали эти кустики, знали все. Вот они и решили, что все подумают, будто Ната бутылочку случайно выронила из кармана.

Я поразмыслил, и задал вопрос, который у меня никак не укладывался в общую схему.

— Глупо как-то, не логично. Куда проще было пузырек сразу в Наташины вещи спрятать. Почему они это не сделали?

Санжай ответил слегка снисходительно:

— Ты сам подумай — не успели просто. Ночью это не пришло им в голову. А утром, когда все начали искать карту, первой обшарили вашу палатку,

потом нашу с Юркой. Тут уже бутылочку в вещи не подсунешь. Все видели, что ее там нет. А когда ты ожил, то оказалось, что ничего не помнишь.

— Все равно глупо, — не согласился я.

Эдик огрызнулся:

— Не всем же быть такими умными, как ты. Не у всех дед академик!

— С академиками будем разбираться после, — Тоха прекратил не успевший разгореться спор, вновь обернулся к Эдику, — а пока объясни мне, друг ты наш недобрый, — куртку-то Генкину ты зачем нашел? Ведь после этого ни у кого не осталось сомнений, что Генки нет в живых.

Эдик горько вздохнул.

— Случайно. Мы этого не планировали. Знал бы, что так выйдет, один бы пошел за этим чертовым рогозом.

— Мы вообще не поняли, как она туда попала, — Зиночка казалась расстроенной.

— Буря им подкузьмила, — хохотнул Санжай. — Правильно говорят — Бог шельму метит.

— А как же хозяин? — тут же съязвил Юрка.

Колька довольно осклабился в ответ:

— А хозяин с Богом заодно. Им нечего делить.

— Погодите! — голос Наташи заставил всех встрепенуться. — А карта-то где?

Вот что значит задать правильный вопрос. Все замолкли. Самое главное так и осталось без ответа.

— Мы карту не брали, — тут же отрезал Эдик.

Тоха поскреб небритый подбородок и протянул задумчиво:

— Дела… Куда же она девалась?

И правда, куда девалась? Если карта все время была у Михи. Никто ее не забирал. Никто не прятал. В голове у меня мелькнула такая важная мысль, я едва успел ухватить ее за хвост и выпалил, совсем как Наташа:

— Погодите!

Все уставились на меня с надеждой.

— Зина, вспоминай, — потребовал я. — Получается, я выскочил из палатки на шум, сразу подбежал к вам и никуда больше не ходил?

— Да. — ответил за Зиночку Эдик. Он все еще не решался поднять взгляд. — Вылетел, как чертик из табакерки в носках и трусах.

— И сразу бросился к Генке?

— Сразу.

— Та-а-а-ак…

Это мое «так» весьма заинтересовало Антона.

— Что? — спросил он встревоженно. — Ты что-то вспомнил?

— Пока не уверен, но! Ясно только одно — карту я никуда не выносил. Был в одних трусах, а там некуда прятать. А это значит, что карта осталась где-то в палатке.

— Как так? — Наташа забыла про свою неприязнь, про претензии. — Я же там все проверила! Мы проверили…

— Нет ее там, — подтвердил Юрка.

— Мы тоже искали, — подала голос Зиночка, и неожиданно проболталась — пока вы дорогу пытались разведать, мы с Эдиком хотели уйти.

Что на это было сказать? Я сам проверял тоже. И тоже ничего не нашел. Но возникла у меня одна мыслишка.

— Помните, как у Эдгара По? В рассказе «Похищенное письмо»?

Кто-то покачал головой, кто-то глянул на меня с удивлением. Лишь Тоха воскликнул: