Тайги и тундры сказки
Шрифт:
Сова подумала и сказала:
— Так-то оно так. Медведь и ростом велик и силушкой не обижен. Но всякий знает, что медведь — лакомка. Попадётся ему по пути сладкая еда — про солнце забудет. Нет, не дождёмся мы солнышка.
Услышали сову звери и птицы, опечалились.
— И правда, — говорят, — станет лакомиться медведь и про солнце забудет.
— Тогда пошлём волка, — говорит ворон, — после медведя никого нет сильнее волка,
Встал волк, шапку с головы откинул, глазами хищно сверкнул.
— Волка! Волка! — согласились звери и птицы.
Опять сова спрашивает пуночку:
— О чём они толкуют?
— Хотят волка послать за солнцем, — объяснила пуночка. — После медведя он самый сильный, все боятся его.
Сова подумала и сказала:
— Так-то оно так, но уж очень он жадный. Увидит по дороге оленя, погонится и про солнце забудет. Нет, не видать нам солнышка.
Услышали звери и птицы, что сказала сова, забеспокоились.
— Да, волк жаден, — говорят, — увидит оленя — погонится и про солнце забудет. Кто же солнце найдёт?
Тут маленькая мышка на зайчика показывает.
— Его пошлём! Лучшего бегуна во всей тундре не сыскать. Мигом до скал добежит, разгонится, подпрыгнет — сходу солнце у тунгаков и выхватит!
— Зайчика! Зайчика! Зайчика! — дружно закричали звери и птицы.
А сова снова не расслышала.
— О чём они толкуют? — спрашивает пуночку.
— Хотят зайца послать за солнцем, — громко сказала ей пуночка.
Закивала старая сова головой, улыбнулась.
— Да, — говорит, — заяц всем хорош: и на ногу скор и не жаден. Он солнце найдёт!
Обрадовались звери и птицы, торопят зайчика.
Смекнул зайчик, какой дорогой ближе бежать, подтянул торбаса и помчался. Бежит — нигде не останавливается, по сторонам не заглядывается. Попадутся на пути реки — перепрыгивает. Сопки встретятся — переваливает: вверх — бегом, вниз — кубарем. Вот и высокие скалы завиднелись, средь камней что-то светится. Подбежал — а там в глубь земли чёрная щель идёт. Заглянул он в щель. На самом дне — солнце спрятано. Еле видно его: камнями завалено, один только бледный лучик пробивается. Возле него тунгаки на мягких шкурах разлеглись, на том лучике чай себе варят.
Зайчик — скок-скок — в подземелье спустился, ухватился за луч, изловчился и солнце из-под камней выхватил.
Всполошились тунгаки. Да зайчик уже из подземелья выскочил, назад бежит — только ветер в ушах свистит да тундра под ногами мелькает.
Бросились тунгаки в погоню.
Мчится зайчик во весь дух, да ноша тяжела. Тунгаки вот-вот догонят.
— Нет, — кричит зайчик, — не отдам солнышко!
Да как стукнет лапкой по огненному шару. Разломился шар на две части. Меньшую зайчик подбросил повыше. А дальше она сама полетела. Вверх-вверх. К небу прильнула — луна получилась.
Легче бежать стало, а всё равно нести тяжело. Тунгаки опять нагоняют, слышно — ногами топают, вот-вот зайчика схватят. Тогда другую часть огненного шара зайчик подбросил, лапкой поддал посильнее снизу — огненный шар быстро понёсся к небу. И вновь засияло
А про зайчика про отважного ладные песни сложили, в сказке прославили.
Может, было так, может, не было. Только хорошо, когда солнце всем светит. Звери и птицы радуются. Травы растут. Ягоды спелым соком наливаются…
Медведь и заяц Тэваси
(издание 1984 года)
Медведь и заяц Тэваси
Солнце за край земли больше не прячется, по небу катается, с месяцем в прятки не играет, тепло набирает.
Деревья снежные одежды с себя стряхивают, ветви расправляют, стволы выпрямляют.
А сугробы, наоборот, день ото дня ниже становятся, приземистее. Вот-вот совсем рассыпятся и ручьями потекут.
Пробудился медведь в своём жилье от зимней спячки. Заворочался, стал с боку на бок переваливаться, да не тут-то было: направо повернётся — правый бок подмокнет, налево — левый бок подмокнет. Тут ещё вспомнил он, что всю зиму ничего не ел, только свою лапу сосал, да как заревёт. Не выдержало медвежье жильё и развалилось.
Отряхнулся медведь, огляделся: солнце на небе ярко светит, кругом ручьи журчат, лужицы поблёскивают. У одной лужицы сидит заяц Тэваси, в воду смотрится, лапкой умывается, гребнем усы расчёсывает.
Увидал это медведь, ещё пуще у него в животе забурчало. Хотел он зайца за длинные уши схватить, чтобы тут же съесть. Но Тэваси хоть и мал, но сметлив да ловок. Прыг в сторону, прыг в другую, за пенёк заскочил и кричит оттуда:
— Эй, косолапый! Чего тебе от меня надо?
— Как это чего? Не видишь разве, какой я голодный! Всю зиму, кроме собственной лапы, ничего во рту не было. Хочу тебя съесть.
— Да как же ты меня съешь, если я сильнее? — засмеялся Тэваси.