Тайна 21 июня 1941
Шрифт:
И эти свежеиспечённые офицеры принимали взвод, не зная и не умея ничего толком ни на уровне отделения, ни на уровне этого самого взвода.
И ещё была большая категория пополнения среднего комсостава — командиры запаса.
Особенно много поступило их в РККА в 1940–1941 годах, когда численность армии постоянно увеличилась. Что, конечно же, ещё более усугубляло проблему командных кадров.
Командиры запаса, естественно, знали военную специальность ещё меньше, чем выпускники ускоренных курсов. Те
Подводя итог сказанному о качестве офицерских кадров кануна войны, скажу следующее. Низкий уровень их подготовки был вызван объективными причинами. Но, естественно, как не объясняй это любыми причинами, главного это не отменяло. Командиры, особенно младшего и среднего звена, мало знали и мало умели в своём военном ремесле.
Им самим ещё нужно было много учиться. Учиться, что называется, без отрыва от службы.
Для этого необходимо было время. А вот времени, как выяснилось, у них не оказалось. Тем, кому повезло выжить в начале войны, приходилось учиться уже под огнём.
Через год-два войны это были уже отменные офицерские кадры. Но, естественно, цена их становления была непомерно велика.
Конечно, хочется прикинуть, а нельзя ли было перейти на всеобщую воинскую повинность раньше?
Ну что же, теоретически можно.
Теоретически много чего можно.
Вот, например, эту претензию выставил Сталину (после его смерти, разумеется) маршал Жуков.
Вот примерно в такой форме. Читаем дальше, сразу после его слов об отмене территориальной системы комплектования.
…Законно возникает вопрос: а нельзя ли было начать проведение этих мероприятий значительно раньше? Конечно, можно и нужно было, но сталинское руководство ошибочно считало, что времени у нас еще хватит для проведения необходимых мероприятий. Эта ошибка отягощается теми обстоятельствами, что Германия свою вооруженную агрессию и дальнейшее развертывание вооруженных сил в значительных размерах начала с 1936 года, порвав все свои международные обязательства об ограничении своих вооруженных сил….
Подумать только. «Конечно можно и нужно было».
Страна доедала последний хрен без соли, между прочим.
А великий полководец, давно забывший на каком кусту выращиваются булки с маслом и не желавший знать, какой ценой они для него оплачиваются, проявляет державную мудрость.
Этому дурачку Сталину повезло где-то там найти некий загашник, и он не очень умело достаёт из этого самого загашника для нашего военного гения первоклассную военную технику в любых мыслимых и немыслимых количествах. А гений на то и гений, чтобы не задумываться над тем, откуда она берётся и чего она стоит. Она ему нужна и она для него есть — этого достаточно.
Для гения эта техника, раз растёт она на ветках, то и дальше будет
Что значит в действительности принятие этих мер раньше, пусть даже и в 1936 году, на который кивает маршал? Это значит, что средства, брошенные на армию, не получает промышленность. Или сельское хозяйство (что-то голода в стране давно не случалось). Это значит, что те самые офицеры запаса, а попросту инженеры и техники уйдут с заводов и лабораторий и придут в армию. Что для армии, конечно, хорошо.
Теоретически.
Практически это означало, что не было бы попросту большей части станков и домен, о существовании которых не догадывался великий «Маршал Победы».
И без которых его военный гений остался бы без военной техники, с одним голым пушечным мясом.
«Ошибочно считало…».
Надо сказать, что чего оно там считало на самом деле, мы до сих пор не знаем. Полагаться можем только на слова маршала Жукова. Не замеченного, мягко говоря, в особой правдивости.
Но вот одно можно считать совершенно точно установленным. «Сталинское руководство» делало всё возможное и невозможное для того, чтобы оттянуть подальше во времени неизбежное столкновение с Германией. Понимало эту неизбежность. Понимало, что Гитлер может напасть в любое время.
Это после смерти Сталина подобострастные перья расписали его уверенность в том, что Гитлер нападёт «когда-нибудь потом».
Трактуя таким образом его постоянные усилия эту самую войну отсрочить.
Я писал об этом более подробно в своём очерке о Рихарде Зорге. Думаю, что там мне удалось привести достаточно убедительные доказательства этому.
Здесь же пришло время добавить, что одним из самых его масштабных усилий в том, чтобы избежать немедленной войны с Германией, явился, в первую очередь, сам факт заключения пакта о ненападении с ней.
Сталин не хотел войны с Германией даже один на один. Не говоря уже о возможных вариантах войны против Германии вместе с такими вероятными её союзниками, как Англия и Франция, например. Думаю, он понимал, при всём поощрении пропагандистских заклинаний о непобедимости РККА, несоизмеримость в то время весовых категорий СССР и Германии.
Даже при том, что прямых столкновений между СССР и Германией тогда не было, к такому выводу легко можно было прийти, исходя из итогов тех конфликтов, где участвовали части Красной Армии.
При оценке их результатов у Сталина наверняка должен был возникать естественный вопрос. Какая армия сильнее — японская или германская?
Кстати, и маршал Жуков вспоминает в своих мемуарах, что при первом его представлении Сталину тот сразу же задал ему вопрос: «Как вы оцениваете японскую армию?»