Тайна Афродиты. Ключ к энергиям стихий
Шрифт:
В Кушадасу — город, в окрестностях которого находились остатки храма Артемиды, — Софья решила отправиться с утра, а остаток дня и вечер решила провести, гуляя по Стамбулу. Давно забытое чувство, сколько же они здесь не были? Нахлынули воспоминания молодости, когда они, безумно влюбленные, впервые оказались за границей, именно в этом городе. Надо же — ирония судьбы. Знакомый, еле уловимый аромат заставил остановиться. Не может быть? Это то самое кафе, где они сидели по-турецки, подложив под себя ноги, и курили кальян. И беспричинно смеясь, все не могли насмотреться друг на друга. Сердце противно защемило…
«Конечно, я сама во многом
Казалось, раз любит — будет любить и такую и только за то, что она женщина. Тем более что муж в самом деле долго не обращал внимания на подзаплывшие изменения, происходившие с некогда обожаемой супругой. Она ведь ощущала, что той энергии, нежной легкости, что позволяли парить в первые годы их знакомства, становилось все меньше и меньше, но не знала, что делать…
Если бы он тогда обратил внимание на это. Подсказал, что этому надо учиться, взять себя в руки. Наверняка она нашла в себе силы что-то изменить, но он промолчал. То ли боялся обидеть, то ли просто не захотел. Зато успешно простимулировала его любовница — за полгода Софья стала стройней прежнего!.. Неужто полезней мотивации не нашлось?.. Лучше об этом не думать.
Она не захотела брать экскурсионный тур к храму Артемиды и прочим античным памятникам провинциального Сельчука — отправилась рейсовым автобусом. Рассудила так: если ей действительно уготована встреча с Артемидой, то неизвестно, как и когда она произойдет и сколько вообще займет времени. А туристическая группа ждать не будет — уловили свою порцию информации, сфотографировались на фоне местных достопримечательностей — и скорее вперед, покорять новые объекты осмотра.
Местный рейсовый транспорт из Кушадасы до самого Сельчука почему-то не доезжал. Ей объяснили, что надо сойти возле поворота на Tusan Motel и от него всего-то чуть пройти пешком. На нужной остановке вместе с ней сошло еще несколько человек, которые, поозиравшись по сторонам, уверенно двинулись по дороге, ориентируясь на покосившийся указатель — к пещере «Семи спящих пророков».
На самом деле путь оказался неблизким. Добираться до цели пришлось почти час. Конечно, она уже прочитала, что от некогда величественного храма остались одни развалины. И все же, когда увидела всего одну колонну и часть фундамента, настроение резко упало… Было такое ощущение, будто разрушено очень дорогое для нее здание, с которым загадочным образом связано много воспоминаний.
Она прислушалась… Один из экскурсоводов говорил по-русски:
— Храм Артемиды в Эфесе был сооружен архитектором Хейрократом в IV веке до нашей эры. Деньги на постройку нового Чуда света выделил сам Александр Македонский, — хорошо поставленным голосом, но все же с заметным акцентом рассказывал смуглолицый улыбчивый мужчина в ярко-оранжевой рубашке.
— Долгое время считалось, что, желая прославиться, храм сжег Герострат. Вы слышали, наверное, выражение «Слава Герострата». Однако в действительности он сжег старый деревянный храм Артемиды, стоявший на этом самом месте. То есть фактически, разрушив бывшее небольшое здание, он ускорил процесс строительства нового, куда более величественного храма, который стал одним из величайших сооружений своего времени, — экскурсовод на несколько мгновений замолчал, давая возможность осмыслить информацию, а потом продолжил:
—
«Как они все любят эти математические подробности, — подумала про себя Софья. — Вот как представить такую арифметику в реальности? Сколько на самом деле занимают эти 50 м ширины и тем более 109 длины, не говоря уже о 127 колоннах?»
— Внутри храм был украшен замечательными статуями работы Праксителя и Скопаса, но еще более великолепными были картины этого храма. Так, в благодарность Александру Македонскому эфесцы заказали художнику Апеллесу портрет, изображавший полководца с молнией в руке, подобно Зевсу. Когда заказчики пришли принимать полотно, они были столь поражены его совершенством, что заплатили автору двадцать пять золотых талантов. За последующие три века ни одному из художников не удавалось получить такого высокого гонорара за одну картину.
«Хоть бы сказал, сколько это в пересчете на наши деньги. Много или мало? — с нарастающим раздражением подумала Софья. — 127 колонн?.. Похоже, действительно очень много… Засада, — у нее всегда были нелады с математикой и геометрией, и сейчас никак не получалось в воображении нарисовать картину огромного храма, перед входом которого 127 колонн… — Что мне так дались эти цифры? И какая разница, как они там стояли». Но безудержное желание представить все в первозданном виде, не ошибиться ни в одной детали буквально заполнило каждую ее клетку…
«А где же туристы? Где сладкоголосый гид? Господи, где я?» Перед ней величественно возвышались целехонькие ряды огромных храмовых колон. Она с долгим удивлением смотрела на них. Затем оглянулась по сторонам. Такая же огромная, как и храм, площадь, выложенная большими полированными камнями, красивые античные строения вокруг. Несколько человек в туниках и тогах, стоявшие в стороне? Но откуда здесь люди в старинных одеяниях… «Неужели? — Софья замерла. — Но ведь такого точно не может быть! На развалинах я точно спать не ложилась!»
Мимо нее, совсем рядом, с напыщенно-важным видом прошли двое мужчин.
— Знаешь, почему жители Сибариса рассылают своим женщинам приглашения на пир за год вперед? — спросил один из них.
— Нет. И почему же? — ответил другой.
— Чтобы женщинам, наконец, хватило времени подготовить свои платья и украшения для пира! — оба залились громким смехом…
Софье эта шутка не показалась остроумной, но, видно, в древнем мире царило специфическое чувство юмора. Странно другое. Почему на нее никто не обращает внимания? Ведь ее джинсы и легкомысленная футболочка должны повергнуть этих людей в шок. Однако прошла еще парочка, даже не повернув в ее сторону головы. А может, она их видит, а они ее нет?
Софью охватила абсолютная растерянность. Легко сказать: «Поезжай — поговори с Артемидой!» Что же делать? Или это опять сон? Да нет, какой сон, когда из храмовых залов веет явным ощущением прохлады, а жаркое солнце палит так, что, того гляди, поджаришься.
Больше стоять было невмоготу, и она робко, с каким-то непередаваемым душевным трепетом двинулась вперед, в сторону храма. Сколько ученых потратили силы и отдали бы все на свете, чтобы оказаться на ее месте. А ей судьба предоставила такую возможность всего лишь за то, что в сердце зажегся огонь страстного желания возродить в себе любовь… Неужели все так просто?..