Тайна Алмаза
Шрифт:
Но Юнг уже не раз убеждался, что она пристально смотрит на него. Взглянет он на нее, и она сразу потупит или отведет глаза в сторону.
«И чего она меня разглядывает», — думал он.
Она была умна и образованна, он это сразу понял, услышав, как она легко разбирается в таких вещах, о которых он имел самое смутное представление.
Юнг быстро поправлялся. Пугающая худоба исчезла, кожа приобрела естественный цвет. Кости ног, сломанные в бедрах, срослись. Только яркие рубцы указывали на прежние раны. Юнг несколько раз задумывался над тем, кто принес его сюда. И каждый раз не находил ответа. И мать и дочь упорно избегали этой темы. Так шли дни.
Однажды обычный ход жизни нарушился.
Вошла Ольга, порозовевшая от холода.
— Однако, чувствуется приближение зимы, — проговорила она, усаживаясь на стул.
Девушка пришла к Юнгу надолго и принесла с собой книгу, которую читала ему вслух.
— А что, Оля, не случилось ли что с Соней, что-то ее уже несколько дней не видно? — спросил Юнг.
— Нет, Дмитрий, ничего не случилось.
Они помолчали несколько минут.
— Дмитрий… — начала Ольга и сразу покраснела. — Я давно хочу вам что-то сказать, но тогда вы чувствовали себя не совсем хорошо…
— Я вполне здоров, Оля, и готов говорить с вами о чем угодно.
Ольга молчала.
— Я знаю, Оля, можете не трудиться, — проговорил Юнг. — Вы хотите знать, кто я такой и что со мной случилось? Я чувствую, что тем… документам, которые были у меня, вы плохо верите. Но прежде чем я вам все расскажу, ответьте мне вы… Как я сюда попал?
— Хорошо, — согласилась Ольга, — я вам все расскажу. Как-то я была у Сони, и мы засиделись допоздна. А тут еще дождь пошел, да такой сильный. Соня недалеко от нас живет, через улицу. Александра Нероновича, отца Сони, не было дома, и мы его ждали с минуту на минуту. Дождь стих, и я побежала домой. По городу движение было запрещено, и патруль забирал всех прохожих. Но мне удалось благополучно добраться. Легла спать. Я уже почти уснула, как вдруг слышу, стучат (мама спит в дальней комнате, и ей не слышно). Я, конечно, испугалась, так как был уже час ночи и я никого не ждала. Однако я вышла в переднюю. Дуся, наша служанка, уехала в деревню, и в доме были только мы с мамой.
Я совсем испугалась, когда услышала голос Сони. «Что, — думаю, — случилось?» А она вошла такая бледная, лица на ней нет. «Одевайся, — говорит, — Оля, ты мне нужна». — «Да куда, — говорю, — Сонечка? Ведь час ночи, да и первый патруль нас заберет». — «Идем, — говорит, — если ты мне подруга, если ты меня любишь». Я разбудила маму. Мама, конечно, в слезы, но мы все-таки ушли. Вышли. Темнота, дождь, мы пустились бежать. Никто нас не встретил. Я думала, с Александром Нероновичем что-нибудь случилось, но мы прошли мимо ее дома. «Боже мой, — думаю, — куда же это?». Вошли во двор с задней стороны. Идем тихо. Впереди какое-то строение, дверь. Соня прямо туда… Я, конечно, за ней. Соня спичку зажгла — в углу на соломе лежали вы.
«Этого человека, — сказала Соня, — нужно спасти, он умирает».
Она хотела вас взять к себе, но Александр Неронович, ее отец, очень негостеприимный человек. И кто знает, как бы он отнесся к этому. Тогда решили перенести вас сюда. Мама у меня хотя и сварливая, но когда мы ей сказали, что вы переодетый офицер, не протестовала… Вот что случилось с Соней, когда я ушла, — продолжала Ольга. — Соня ждала отца, служанка Фрося пошла спать. Вдруг в передней звонок. Соня, в полной уверенности, что это отец, пошла открывать, а там — никого. Она очень испугалась, закрылась, ждет. Потом вернулась в переднюю се свечой и только тогда заметила на полу клочок бумаги, там было написано…
Да, впрочем, эта бумажка у меня. Я вам сейчас покажу.
Ольга вышла, через минуту вернувшись, протянула Юнгу обрывок газетной бумаги.
Юнг прочел: «Во дворе соседнего дома (налево) в сарае умирает хороший человек.
Спасите его, если можете».
— Дальше вам все известно, — закончила Ольга, и глаза ее пытливо уставились на Юнга.
— Почему вы считаете меня переодетым офицером?
— Это все Соня придумала, — ответила Ольга, покраснев. — Иначе бы вас некуда было девать.
— Спасибо вам за все, что вы сделали для меня, — голос Юнга дрогнул. — Я не забуду вас. Вы хотите знать, кто я такой? Я человек чужой вам, я — большевик.
— Я знала это, вы бредили… — тихо прошептала Ольга.
— Значит, вы знали… и все-таки оказывали мне помощь?
— Да, Дмитрий…
— Нет, Семен Юнгов, а просто Юнг.
— Хорошо, пусть Юнг… Юнг… Какая странная фамилия.
Юнг рассказал все, что случилось с ним в тот памятный день, вплоть до момента падения с четвертого этажа дома.
— Боже мой! Только маме не следует ничего открывать, — прошептала Ольга, когда он кончил. — Я знаю этот дом и эту стену и представляю, где вы упали, но нашли мы вас в тридцати метрах от дома. Кто же вас перенес?
— Этого сейчас я не знаю, Олечка, — ответил Юнг. — Но узнаю обязательно.
В передней раздался звонок.
— Может быть, это Соня? — сразу оживилась Ольга. — От нее ничего не нужно скрывать.
Юнг почувствовал необычайную легкость, точно с него скатился тяжелый камень, давивший все эти дни. Сегодня же он упросит девушек связать его с кем-нибудь из своих. При мысли, что он снова увидит знакомые, родные лица все в нем радостно затрепетало. До него донеслись голоса из-за двери.
Он разобрал мужской голос. Это было новостью. Но напрасно Юнг напряг слух, до него долетели только неясные звуки.
«А вдруг вернулся отец или брат Оли. Что тогда будет? Здесь мне больше нечего делать», — подумал Юнг. Он ждал Ольгу довольно долго.
Она вернулась какая-то растерянная и жалкая.
— Кто это был, Оля?
— Профессор Щетинин — отец Сони.
— Что-нибудь случилось?
— Да.
Юнг привстал.
— С Соней?..
Ольга задумчиво терла пальцами лоб и медленно ходила по комнате.
— Отец Сони — очень крупный ученый, — заговорила она взволнованно. — Недавно ему предложили уехать во Францию и продолжать там свои работы, но он отказался. А вот его дочь… она уехала за границу.
Глава 11
Неожиданный гость
— Здравствуй, Андрей Прокопьевич! — Кувалдин пожал руку комиссара Соболева.
— Ну, рассказывай, давно я у тебя не был. Чем дышишь?
Соболев пустил струю дыма.
— Рассказывай лучше ты, Степан Гаврилович, у тебя больше новостей.