Тайна Алмаза
Шрифт:
Тихо дремали вековые ели и кедры.
Ничто не указывало на то, что несколько часов тому назад здесь разыгралась страшная таежная трагедия.
Надвигалась ночь.
Глава 1
Сквозь тайгу
Два человека, разделенные невысоким каменным гребнем и потому невидимые друг другу, остановились. Один из них, одетый в оленью куртку и такие же штаны, заправленные в мягкие, отделанные затейливым узором унты, придерживал рукой зацепившийся за сук винчестер и едва не порвал ремень.
— Идите сюда, Шагрин! — донесся голос из-за скалы.
Шагрин поспешил на этот зов.
— Меня сбила вот эта штука, — пояснил Шагрин, когда поравнялся со своим спутником, показывая на обломок оленьего рога, воткнутый в расщелину камня.
— Вполне возможно, — согласился тот. — Острие рога показывает на запад, идти же следует на восток, это моя маленькая хитрость.
Некоторое время они шли молча. Шагрин приотстал на несколько шагов от своего спутника. Он смахивал пот, обильно проступивший на лице. За его плечами была небольшая ноша, которую он то и дело поправлял. Сейчас она ему казалась в пять раз тяжелей, чем была утром. Проклятые ремни прямо-таки впивались в натруженные плечи. Шагрин задержал шаг, чтобы перевести дух, и, осмотревшись, шепотом выругался.
Вокруг них расстилалось топкое болото. По сторонам его тихо покачивались иглистыми вершинами высокие кедры. Некоторые из них пробирались в самую трясину и каким-то образом держались на зыбкой болотистой почве толстыми корневищами.
«Эх, лечь бы сейчас и отдохнуть…» — с тоской подумал Шагрин, оглядывая мягкую, окруженную тростником лужайку.
С досадой, не лишенной зависти, посмотрел он на своего товарища. Тот легко преодолевал многочисленные препятствия и, казалось, не чувствовал усталости, хотя они уже почти двенадцать часов в пути, если не считать получасового привала.
«Ведь вот, олень, скачет и хоть бы что», — с уважением подумал он, проследив взглядом, как его спутник почти бегом пробежал по наклонно лежащему стволу и прыгнул на другой. Шагрин тоже запрыгал по кочкам.
— Послушайте, Кручинин, зачем вам понадобилось этакое гиблое место? — заговорил он спустя четверть часа, когда, тяжело дыша, догнал своего подвижного спутника.
Тот слегка замедлил шаг и, повернув голову, ответил:
— Видите ли, Шагрин, для моих опытов нужна безлюдная местность.
Инженеру Кручинину можно было дать лет тридцать. Высокий выпуклый лоб, пронзительные карие глаза, когда он говорил, они слегка щурились. Небольшая курчавая бородка украшала его лицо. Он был строен, высок и, по-видимому, обладал незаурядной физической силой.
— Потерпите еще немного. Мы, кажется, немного отклонились, придется взять левее — вот туда, где этот лес. — Инженер вытащил большие карманные часы и, взглянув на них, добавил: — Самое большее — через час нас должны встретить, видите, солнце уже садится.
Они спустились в долину, зажатую между двух перевалов. Идти стало трудней, ноги то и дело проваливались в невидимые ямы, скрытые под густой растительностью, вода с хлюпаньем разлеталась по сторонам. Воздух здесь был сырой и затхлый.
— Дьявол! — выругался Шагрин, когда в десятый раз провалился по колено в густую, пузырящуюся жижу. — Будь я проклят, если бы выбрался из этой вонючей дыры без посторонней помощи. От одного запаха умереть можно, — он остановился и осмотрелся по сторонам. Местность была необычайно дикая. Деревья стояли настолько часто, что продвигаться было почти невозможно. Шагрин заметил, что и движения Кручинина теперь были осторожны; он то и дело останавливался, отыскивая взглядом какие-то невидимые ориентиры. Но все-таки он продвигался довольно уверенно.
— Ничего себе местечко выбрали вы для научных работ, — невесело рассмеялся Шагрин.
— Что поделаешь, дорогой, так нужно.
Наконец путники вступили на каменистый грунт, и Шагрин облегченно вздохнул.
Деревья расступились — показалось чистое, безоблачное небо. Вечерние лучи солнца окрасили его в нежно-розовый цвет.
— А вот и наш товарищ! — вдруг сказал инженер, показывая рукой на маленького тунгуса, невесть откуда появившегося с двумя нагруженными оленями на опушке темнеющего леса.
— А ра-ра-ра-а! — протяжно закричал тунгус, заметив путников.
— Здравствуй, Кочар! — радостно приветствовал инженер гостя.
Скуластое, туго обтянутое бронзовой кожей лицо тунгуса сияло широченной улыбкой.
— Здраста, здраста… Аратура, — часто бормотал он. — Миня тебя жди, жди — нету!
Опять жди — нету! Стреляй кабарга? Стреляй кух-кух! Опять жди.
Тунгус показал на оленей. На одном из них висела кабарга и несколько глухарей.
Инженер дружески похлопал Кочара по плечу. Шагрин с любопытством рассматривал этого лесного жителя. Маленький, щуплый, он был чрезвычайно подвижен, то и дело бегал к оленям, отвязывал глухарей, собирал хворост, без конца что-то рассказывал инженеру.
Шагрин ничего не мог понять из этого нагромождения тунгусских и случайных русских слов. Но инженер, видимо, уже освоился с этим языком.
Освободившись от поклажи, Шагрин с наслаждением растянулся на земле.
Кручинин, посвистывая что-то себе под нос, чистил винчестер. Кочар занялся приготовлением пищи, костяным ножом потрошил громадного черного, как смола, глухаря. Одет Кочар был очень живописно, даже нарядно. Искусно подобранные шкурки бурундука и рыжей лисицы были простеганы разноцветными ремешками и завязывались на груди и плечах в кокетливые бантики. На шее красовалось тяжелое ожерелье из когтей медведя и зубов росомахи.
Тут же лежало оружие лесного жителя — тяжелый лук и колчан с ощеренными стрелами.
— Послушайте, Артур Илларионович, — обратился Шагрин. — Неужели они не умеют пользоваться огнестрельным оружием?
— Напрасно вы так думаете, — возразил тот, — они стрелки из любого оружия. Но настоящий охотник-тунгус свой лук предпочитает любому другому оружию, да и к тому же, чтобы приобрести ружье, нужны деньги, много денег, это целый сезон охоты. А у них есть семьи, нужно их кормить (заметьте, что тунгус очень заботливый семьянин), вот и получается, что в наш век прогресса и цивилизации есть народы, которые охотятся едва ли не первобытным способом.