Тайна архангела
Шрифт:
Глаза Михаила остановились на соседнем стуле. Габри окончательно развернулся к нему спиной и жаловался своим музам на брата.
— Господа музы, сделайте шаг назад, пожалуйста, — попросил Михаил. — Лучше два. Вот так, спасибо. Габри, я тут. У меня остался третий пункт, — убедившись, что его все слушают, Михаил сказал: — Я понимаю, что это будет неприятно, но я попрошу всех вас составить на ближайшую неделю список самых необходимых дел, представить его мне и действовать в рамках этого списка, не отклоняясь и не растрачивая энергию ни на что другое…
—
Последние слова были произнесены как предвестник Апокалипсиса.
— Всего на неделю… — попытался смягчить Михаил, но удержать поток слов уже не представлялось реальным.
— Это невозможно! Я не могу работать по целевым программам! Я лучше уйду в отставку! — взорвался архангел вдохновения.
— Габри, прошу тебя. Это нужно…
— Зачем это нужно?! Это убийство! Какая муза сможет творить по разлинованному чертежу?! Как придет вдохновение, если у тебя все расписано по топорному плану?!…
— Габри, я понимаю, что это тяжело, но…
— Это ограничение свободы творчества! Это… Это неправильно! Я требую обжалования по мотивам небесной незаконности! — выпалил Габри, хлопая ладонью по столу.
— Отлично. И какой небесный закон это нарушает? — посмотрел на него Михаил.
— Не помню! Но какой-то точно нарушает! — Габри подогнул под себя правую ногу и приподнялся на руках, упираясь пальцами в столешницу.
— Хорошо, найди этот закон, тогда я отменю приказ, — выдохнул Михаил.
— Легко! — Габри щелкнул пальцами, и в эту же секунду на стол стали падать талмуды с торчащими из них закладками. Перед архангелом образовалась внушительная груда книг. Он засучил рукава своего цветастого свитера и решительно стал листать одну за другой.
— В основном это все, — произнес Михаил, пользуясь перемирием. — К сожалению, я вынужден отложить рассмотрение ваших докладов для Конгресса на неопределенное время. Пока что я посмотрю их сам, а потом, когда опасность минует, мы соберемся снова. Варх, не страдай, пожалуйста, я не могу на это смотреть, — попросил Михаил. — Мы с Агнесс тоже составим список наших дел, чтобы никто не подумал, что правила на нас не действуют. Мил, тебя эти ограничения действительно не затрагивают, ты продолжаешь работать в собственном режиме, — посмотрел Михаил на младшего брата. — Впрочем, тебя я тоже, как и других, призываю к максимальной осмотрительности…
Взгляд Михаила переместился на Габри. Вернее на книги, которые теперь лежали целым горным массивом, из-за которого слышалась возня и пофыркивание.
— Всегда было интересно, зачем тебе, Габри, столько кодексов и правил, если ты их не читаешь и не можешь в них разобраться? — с улыбкой спросил Салафиил.
— Просто Габри всегда пишет то, что делать можно, вместо того чтобы ограничиться несколькими запретами, — ответил за брата Уриил.
— Я помню, это где-то есть… — послышалось из-за бумаг. — Ай! — самая толстая книга свалилась на землю, хлопнув Гавриила по колену. Архангел полез под стол.
— Габри, по-моему, это в первом Кодексе муз было, на второй странице, — подсказал Варахиил. — Я помню, ты мне показывал.
Михаил покачал головой, Варахиил примирительно пожал плечами.
— Точно! — Габри метнулся из-под стола и вмиг откопал самую старую книгу. Он раскрыл ее на второй странице и, огромными глазами рассмотрев несколько строк, победоносно протянул Михаилу: — «Свобода творчества — свободна!»
— Мне всегда нравилась эта формулировка, — поерзал на стуле Варахиил.
— «Свобода деятельности в сфере служения архистратигов может быть ограничена по решению старшего архангела в случае чрезвычайных обстоятельств или их угрозы», — часть первая статья десятая Сводного кодекса архангельского и ангельского мира, — промолвил Михаил. В воздухе зависла тоненькая брошюрка, которая открылась в самом начале. — Она отменяет отдельные статьи других архангельских кодексов.
— Ты знал! Ты с самого начала знал! — воскликнул Габри.
Михаил не сдержал улыбки красивых перламутровых зубов. Сегодня победителем из дуэли вышел он.
— С кем поведешься… — тихо произнес старший брат. — Я думаю, на этом мы пока закончим. Всем спасибо за внимание.
Архангелы, приготовившись прощаться, взглянули на Габри. Тот впал в рефлексию и, уткнув подбородок в столешницу, разговаривал с неведомым духом стола. Среди невнятного бубнежа слышалось только: «Ну правильно… Как всегда…»
— Не переживай, малыш… Может еще обойдется, — потрепал его по волосам Михаил, что, однако, имело нулевой эффект.
— Габри… Прорвемся, не бойся, — Рафаил придвинулся к брату и стал его успокаивать.
— Диалектика единства приведет к двойному результату, вам-то что!.. — фыркнул в ответ Габри.
— Он в порядке, — усмехнувшись, махнул рукой Варахиил.
Михаил отодвинулся от стола, собираясь подняться.
— Миша, — потянул его за рукав Иеремиил.
Глаза архангела милосердия указывали на Иегудиила. На поляне появился еще один ангел подвижников. Он торопливо шел к столу. Завидев его, Иегудиил встал с места и поспешил вестнику навстречу. Краем рясы он задел стул Агнесс, и ей показалось, что от этого прикосновения она почувствовала, что произошло что-то непоправимое. Впрочем, все сидящие за столом, похоже, уловили еще несказанные слова.
Иегудиил вернулся буквально через две минуты.
— Гуд, что?.. — Михаил встал на ноги, глядя в застывшее, словно на иконостасе, лицо брата.
Агнесс ощутила ни с чем несравнимую волну обоюдной архангельской мощи.
— Восемьдесят девять процентов последних шансов упущены. Допустимый порог — семьдесят два…
Губы Михаила приоткрылись.
— Гуд!.. Твое лицо! — с места вскочил Рафаил.
Иегудиил схватился за щеку. Из шрама заструилась кровь. На помощь к нему бросились Рафаил и Агнесс. Помощница Михаила достала носовой платок и стала утирать им спешащую по коже алую струйку.