Тайна архангела
Шрифт:
— Думаю, вечно. Или ты решил, что мне что-то сможет помешать?.. — взгляд Дианы сделался пронизывающе ледяным.
— Я знаю, — последовал ответ.
— Правильно, когда не умеешь думать, тогда лучше знать, — усмехнулась Княгиня. — Ну что ты так разозлился? Аж побледнел! Больное самолюбие генерала гордыни опять уязвлено, да?.. Как нехорошо!.. Просто ужас, до чего Красавчика способна довести жажда королевской любви!..
— Замолчи, бестия!.. — осадил ее Алан.
— О, какой у него решительный взгляд!. — воскликнула с хищной улыбкой Диана. — Держу пари, он что-то задумал!.. Ты ведь пришел сюда с очередным планом или как?.. Наверное, опять хочешь предложить
— Притом, что ты очень хочешь — сделаю, — услышала она.
— Давай сделай, — прошипела Княгиня.
Диана увидела, что он придвигается еще ближе. В его глазах вспыхнули голубые молнии. Знаменитые на весь ад молнии гордыни на черном грозовом небе. Те самые, под которыми, окруженные брызгами штормовых волн, веками выходили на землю брать города и страны великие завоеватели. Которые сверкали в глазах необоримых мужчин, покоряющих сердца красавиц. В его зрачках были эпохи истории, залитые реками холодной крови, устланные костями и безразличием чужих голов на пути тех, которые, ведомые им, привыкли добиваться своего любой ценой. Времена, написанные его рукой.
Диана ощетинилась, как дикая кошка. В сузившихся в линию зрачках заискрились и разорвались кровавые сгустки красных огней. Оскалившись, она подалась к Алану, больше не ища опоры у стены. Сумасшедший взгляд, тысячелетиями сбивавший с дороги даже самых стойких, контрударом обрушился на генерала. Перед ним мелькнули платья, туфли, губы сотен фавориток, сотен роковых прелестниц, сгубивших тысячи душ, и слились в одном ее лице. Черты ее перестали походить на человеческие, исказившись животным порывом, тело выгнулось жгучим пламенем, разрывающим каждую клеточку его мозга. Это была настоящая дьяволица, жена сатаны.
— Сделай, чего же ты ждешь?.. Что такое пыточная по сравнению с Княгиней ада?.. Что ты ждешь? Никто не услышит, как я буду кричать, никто не придет. Мой муж убьет тебя позже, когда уже все закончится!.. Разве я этого не стою?..
Две жизни столкнулись тьмой неразделимых человеческих дорог. Когти Дианы пропороли кожу Алана. Запах духов, алкоголя и крови соединился в один скрипящий по нервам дух противостояния несравнимых по природе сил. Алан дико смотрел в неукротимые глаза Дианы. Она казалась пантерой, почуявшей его кровь, и она хотела этой крови как последней атаки.
— Давай! Давай же! — верхняя губа поднялась, ее голос перешел на рычание. — Возьми меня, генерал гордыни, Красавчик Алан!.. Я не смогу тебе сопротивляться!.. Давай!..
Руки дрогнули, опускаясь вниз. Взгляд Алана упал, минуя Княгиню.
Молнии в зрачках генерала вдруг потухли. Решающий удар Дианы утерял цель, едва не заставив ее свалиться, не найдя сопротивления в ушедшей из-под носа преграде.
— Трус! Паршивый трус!.. — задохнувшись от гнева, крикнула Диана. — Вот кто настоящий баран!..
Не помня себя от злости, она толкнула генерала и ринулась прочь, исчезая в темноте. Алан не поднял головы. В немом вопросе о мощи он остался стоять, не вытирая кровоточащих рук.
Тем временем веселье на главной площади приблизилось к пику и грозило того и гляди взорваться истовым бесчинством. Догадки Дианы оказались верны: Князя значительно развезло от Ираклиевских коктейлей, и он упоенно блаженствовал от происходящего. И вершиной этого блаженства было выступление очередной девичьей группы, особенно ее главной солистки.
За сценой Ираклий праздновал победу. Сегодня он ставил на Ингу, и ставка оказалась призовой. Как предчувствовал генерал удовольствий, что Князю понравятся именно драные джинсы, прозрачная кофта на полупрозрачное белье — все это на спортивной, подтянутой фигуре; платиновые, почти белые волосы, и как два изумруда зеленые глаза. Теперь-то уж точно пришла пора осчастливить его милостями начальства!.. Премии, новые поручения, свежие сплетни из княжеской спальни и, конечно же, грядущее, как снег зимой, увеличение потенциала!.. Как давно он этого хотел! После такой удачи можно наконец повеселиться на славу!..
Инга смотрела через много метров в фосфоресцирующие глаза Князя, и он отвечал ей плотоядным взглядом растревоженного хищника. Ее слова летели сквозь воздух, сплетаясь друг с другом и щепками застревая в груди Самуила.
— Шоколада грезы Липкими ночами, Кровь ты заражаешь Атома клочками. На пределе нормы, И лимит исчерпан. Ядерный реактор Дьяволом оцеплен. Вечный сон прервавши, За войну мы пили. Жилы изломавши, Жертву приносили. Ты терзаешь тело, Лимфы опыт рваный. Поклоненье секте Роковой отрадно. Взрыв раздался Бомбой! Я хочу Без жизни! Бездна будет Волком Предана отчизне!Медленно, как перед броском, Самуил поднялся с трона. Инга поняла, что сейчас он, не взирая на толпу, позовет ее к себе. Распаленная его желанием, она откинула назад волосы и выгнулась у микрофона в страстном экстазе. Ираклий подпевал за кулисами, позабыв про Милену, прилипая в танце к одной из гитаристок. Песня была соткана его стараниями.
Лицо Князя потеряло всякую осмысленность, превращаясь в один неистовый мрак.
— Атомной войною, Раскали клещами, Вырви мою волю Ласками-зверями! Я хочу Без света! Криком Своей тени! Я хочу Агонью! В зараженной Пене!..— изо всех сил продолжала Инга. Заворожив его как кобру, нельзя было останавливаться. Она увидела, что Самуил жестом призывает к себе готового к любому заданию Леонарда, прятавшегося за завесой. И в этот самый решающий миг из-за темного полотна, оттолкнув начальника стражи, первой вышла совсем другая личность.
Глаза Князя впились в Диану. Княгиня, не страшась, шагнула вперед, глотая ненавидящий взгляд готового ее убить мужа.
— Заткнуться и стоять!.. — скомандовала Диана. Ее рука взмыла вверх, властью адской Повелительницы заглушая музыку. Другое запястье в мгновение ока легло на узелок накидки, сдергивая ее с себя.