Тайна богатой вдовы
Шрифт:
– Вы помирились с ним?
– Нет. И не думала. Но он пригласил к себе в этот день Сергея с женой. Сергей – это мой брат.
– И что?
– Серёжа очень любил отца и был бы рад наладить с ним отношения. Но Снежане, это моя мачеха, их примирение было ни к чему.
– И вы считаете, что она убила вашего отца?
Дарская кивнула.
– Насколько мне известно, у неё не было такой возможности…
– А вы найдите!
– Хорошо, я возьмусь за это дело, но вполне возможно, что это было всё-таки самоубийство.
– Значит, она довела отца до самоубийства!
– У неё были любовники?
– Не знаю. Но должны быть. Сами подумайте – отцу семьдесят пять, ей двадцать пять!
– Хорошо. В приёмной вы подпишете договор и внесёте аванс. А пока ответьте на мои вопросы.
– Задавайте.
Мирослава оценивающе посмотрела на сидящую перед ней женщину. Красивая взрослая дама, по всему видно, что состоявшаяся и в личной, и профессиональной жизни. Но как пугающе бескомпромиссна…
– Алевтина Артуровна, а вы не собирались помириться со своим отцом?
– Я же сказала, нет!
– Значит, вам отец не оставил бы часть наследства?
– Естественно, нет, – усмехнулась она.
– А у вас есть дети?
– Какое это имеет значение?
– Большое. Возможно, ваш отец любил внуков и мог оставить какую-то часть им…
– Нет! – прервала её Дарская.
– В каком смысле нет?
– В том, что у меня есть сын и они были дружны с дедом. Но после его женитьбы на этой, – Дарская сморщилась, – их отношения прекратились.
– Вы надавили на сына?
– Я никогда не давлю на сына. Он решает сам, как ему поступить.
«Может, и сам, – подумала Мирослава, – но явно с оглядкой на авторитет матери».
– Уход вашего отца из семьи и его новый брак были неожиданностью для вас?
– Они были неожиданностью для всех.
– Я понимаю, что ваша семья приняла решение отца в штыки. А как отнеслись к этому его друзья?
– У отца был только один давний друг, ещё со школы. Дядя Гена, извините, – поправилась она, – Евграфов Геннадий Петрович. Когда они оба поженились, стали дружить семьями. И так до развода отца с мамой.
– То есть его верный друг тоже разорвал с ним отношения?
– Так получилось. Дядя Гена и тётя Тамара расценили это как предательство. Тем более что мама серьёзно заболела после всех этих ужасных событий.
– Что с ней? – осторожно спросила Волгина.
– Сердце, – коротко ответила Дарская.
И Мирослава решила больше не касаться этой болезненной темы. Она только уточнила:
– Евграфовы по-прежнему поддерживают отношения с вашей мамой и с вами?
– Конечно!
– Если я возьмусь за ваше дело, мне потребуются их координаты.
– Естественно, – не стала спорить Дарская, – но я бы не хотела, чтобы вы тревожили маму, – голос Алевтины Артуровны неожиданно стал просительным.
– Я постараюсь избежать этого.
У клиентки вырвался выдох облегчения.
– А родственники у вас ещё есть? – спросила детектив.
– Да, дядя отца Иван Гаврилович Дарский и его жена Роза Соломоновна.
– Как они отнеслись к новому браку вашего отца?
– Отрицательно. И отношений не поддерживали, – быстро проговорила Дарская, опережая очередной вопрос детектива.
– Их адреса мне тоже понадобятся.
– Не вопрос.
– У них есть дети?
– Есть, но они живут в другой стране и здесь не бывают.
– Хорошо.
Когда Дарская покинула их дом, Морис вошёл в кабинет, сел напротив Мирославы и произнёс:
– Ну и дамочка!
– Не понравилась? – улыбнулась Мирослава.
– Нет, – честно признался он и добавил: – Я бы не удивился, если б выяснилось, что она сама и довела отца до самоубийства.
– Они не общались, – усмехнулась Мирослава.
– Мало ли какие способы можно изыскать… – задумчиво проговорил Морис.
– У неё нет мотива.
– А месть?
– Не думаю, что Дарская стала бы мстить… Она посчитала бы это ниже своего достоинства. К тому же тогда она не обратилась бы к нам.
– Может быть, она хитрая? – упорствовал Морис.
– Она умная. А для хитрости она слишком упёртая.
– Мало ли. Всё равно не стоит сбрасывать её сразу со счетов.
Мирослава решила пощадить его самолюбие и согласилась:
– Ты прав. Приступим к делу.
Глава 5
Вчера весь вечер они анализировали имеющиеся у них факты. А сегодня вскоре после завтрака Морис обнаружил Мирославу в саду. Она лежала на расстеленном под яблоней ковре и читала. Рядом с ней растянулся Дон.
День уже постепенно становился горячим. Было слышно, как в разнотравье тикают точно маленькие часики кузнечики. Но дремавший кот не обращал на них ни малейшего внимания.
Морис вспомнил, как Мирослава рассказывала ему, что месяц июнь в языческие времена предки славян называли «изок». Само слово «изок» в древнерусском языке означало «кузнечик», а так как кузнечики особенно лихо стрекотали именно в июне, то он и стал месяцем кузнечиков.
Морис присел рядом на ковёр:
– Что читаете?
– Перечитываю.
– ?
– Джеймса Фенимора Купера.
– Зачем?
– Хочу понять, какими американцы были изначально.
– Понятно… Но только что-то мне подсказывает, что ваше мнение о них не изменится.
Мирослава пожала плечами, потом спросила:
– Хочешь я прочитаю тебе стихотворение, которое мне тётя сегодня скинула на мобильник?
– Хочу.
Навязчивый незваный гостьПриходит и садится близко,Уж этот мне язык английский,Почти таков, как в горле кость.В дверь не пускают, так в окноУпорно лезет с видом постным.Во многом стал уже давноПренеприятнейшим он просто.В отличие от благозвучныхДругих прекрасных языков.Хотя бы взять язык французский,Испанский или итальянский,Молчу уже я о славянскойКогорте милых языков.Прочь англосакское наречье!Прошу вас, люди, не калечьтеВам Богом данных языков!И берегите ту любовь,Что может стоить больше жизни.Любовь высокую к отчизне!И как зеницу ока берегитеВы самобытный облик свой!Гордитесь вы им и любитеЯзык наш древний, но живой!