Тайна богини Таурт
Шрифт:
— Ты издеваешься? Этот Нахт был совсем старый, ему было тридцать лет! А нам с тобой неплохо было бы еще пожить.
— Ну и поживем! Ты разве забыл, что согласно календарю счастливых и несчастливых дней, родился на девятый день второго месяца "ахет" — сезона благословенного разлива Нила, поэтому тебе суждено умереть просто от старости. А я родился на двадцать девятый день "ахет", значит умру, окруженный почетом.
— Вот и Нахт умер в почете, тут ты прав! — Минмес усмехнулся. Болтовня Хемона отвлекла его от тревожных мыслей. — Хемон в ответ на его слова схватился за глаз Хора у себя на груди и прошептал заклинание.
— Ну, ну, важно не только это. Как только в детстве я заговорил я сказал "хии", а не "мби", значит я буду жить, а не умру. К тому же у меня голос звонкий, а не скрипучий, как скрип пихты, что тоже предвещало бы смерть...Да и вот еще что! Я сегодня видел хороший сон. Я сидел за роскошным столом и вкушал пищу храма, а это значит, что боги мне даруют долгую жизнь. А что видел ты во сне?
— Мне снилось, что я купаюсь в водах Нила, — неуверенно проговорил Минмес.
— Вот видишь, ты очистился от грехов, значит у тебя тоже все будет хорошо. Сны всегда говорят правду. Нужно только правильно их толковать. Я видел Нахта накануне его гибели. Он рассказывал мне, что во сне вскарабкался на высокую мачту. Я ему тогда сразу сказал! Радуйся, боги возвысят тебя! А через час его утащил крокодил. Наверное, это был сам бог Нила Хапи. Так что сон Нахта сбылся. Значит и наши сны сбудутся. Он возвысился, а нам суждена долгая жизнь! За разговорами время прошло быстро. Лодка уперлась в заросли папируса. Ребята вытащили ее на землю и отправились по домам..
Хемон, открыв дверь своего дома, застал всю семью в сборе. Отец баловался с Неферт, а старшие братья играли в сенет. Мать, сидя на полу на циновке, заканчивала растирать зерно между двумя камнями. Для того, чтоб оно лучше растиралось, женщина добавляла в него крупный песок. "Уж лучше бы она этим не злоупотребляла, а то скоро один песок на зубах скрипеть будет, — подумал Хемон. — Вон, отец, еще ведь не совсем старый, а зубы почти все искрошены. Да и у братьев его тоже беда с зубами." К нему подбежала Неферт и, обхватив его ноги, чуть не повалила на пол. Когда он зашатался, девочка рассмеялась.
— Да, чуть не забыл! — Хемон из за пояса вытащил куклу, переданную матерью Минмеса. — Смотри, Неферт, какой тебе подарок передала тетя Тейе! Ребенок радостно завизжал и, оставив брата в покое, отправился играть в угол на свою циновку.
Женщина, меж тем, закончила свою работу. Тяжело вздохнув, она предложила блудному сыну скудный ужин. После всех передряг сегодняшнего дня, Хемон, был не прочь подкрепиться. Сегодня на ужин была рыба, просоленная в растворе. Взяв лепешку, Хемон положил на нее рыбину и с жадностью набросился на еду. Раи, отложив часть муки для утренней выпечки, замесила из остатка немного особого теста — "уаджетт", т.е. свежего. Затем, она залила его в специальную нагретую форму и поставила на огонь. Хемон знал, что этот хлеб должен оставаться непропеченным внутри. Ведь его готовили не для еды. Полусырой хлеб мать раскрошила в тазу и залила соком из выжатых фиников. Теперь вся эта масса должна забродить. Когда это случится, Раи процедит жидкость и разольет по кувшинам, а потом запечатает гипсом. Вот так делают пиво! И этот процесс един и в доме бедняка и во дворце фараона. Занятый этими мыслями, Хемон сам не заметил, как у него стали слипаться глаза. Он, как завороженный, следил за руками матери, ловко управляющейся с тестом. Его не оставляла мысль, что было что-то не так в облике Таурт. Конечно, появление богини его испугало, поэтому в ту минуту он ни о чем не мог думать. Но сейчас... Хемон уже почти погрузился в сон, и последнее, что ясно промелькнуло у него в сознании, была звериная морда Таурт. И в эту минуту он понял, что же показалось ему странным в облике богини. Удовлетворенный разгадкой, он скоро уже вовсю посапывал, так и не дожевав до конца кусок соленого лобана.
Глава седьмая.
На этот раз урок начался с астрономии. Кагаба показывал им карту мира, нарисованную на ветхом папирусе. В центре, конечно, круглая земля, состоящая из двух окружностей. В центральном круге расположен Египет и его сорок два нома, то есть области. Они освещены крылатым солнечным диском, а рядом с Египтом расположена фигура воскресшего Осириса, символизирующая мир загробный, находящийся рядом с миром живых. Во внешнем круге расположены иноземные государства и народы. В зависимости от их географического положения они расположены поблизости от двух богинь, символизирующих запад или восток. По рукам богинь сторон света, протянутым к небесам, плывет солнечная ладья Миллионов лет. На севере карты иероглифы воды и "ложные двери" в иные пространства, откуда в сопровождении "открывателя путей", бога-волка Упуата, появляется солнечный диск. Круглая земля покоится на пространстве ка, символически выраженным двумя поднятыми руками. Через землю осью проходит фигура небесной богини, поддерживающей руками звездное пространство. А вокруг всего расположено огромное тело богини неба Нут, матери всех планет и созвездий, покрытое бессчетным количеством ее золотых бессмертных детей, плывущих по водам пространств вселенной во главе с солнечным божеством. Кагаба напомнил ошеломленным ученикам, что "двери" загробного мира, из которого прилетают в наше пространство души умерших, расположены на северо-западе и юго-востоке неба.
Хемон, уставший, после вчерашних приключений, едва не проспал. В школу он прибежал в последнюю минуту, поэтому не успел сообщить Минмесу о своих подозрениях насчет Таурт. Сейчас он настолько заинтересовался картой мира, что не сразу услышал о чем говорит Кагаба. Воображение уже унесло его в иные миры. Восседая в солнечной ладье Миллионов лет, он путешествовал через века по рукам богинь сторон света. Перед его внутренним взором проплывали фараоны былых лет, о деяниях которых он слышал столько интересного. Как здорово было бы увидеть прошлое и будущее. Да, будущее! Это еще более интересно, чем прошлое. Вернувшись, можно было бы неплохо заработать на предсказаниях судьбы. Не исключено, что фараон, да живет он, да здравствует , да благоденствует, сразу же назначил бы его главным жрецом. А как же иначе? Ведь только благодаря его предсказаниям фараон, да живет он, да здравствует, да благоденствует, сможет добиться успехов, недоступных его предшественниками. Все жрецы будут трепетать перед ним. Хемон уже увидел себя в леопардовой шкуре, наказывающего Кагабу. Но не просто так, а за дело. Потому что в веках он прославится, как Хемон справедливый.
От сладких мыслей его вернул на землю сильный толчок в спину. С изумлением Хемон обнаружил, что все куда-то собираются. При этом вид у них далеко не радостный.
— В каких облаках ты опять витаешь? — зашипел ему прямо в ухо Минмес. — собирай свой узел с завтраком. Мы отправляемся в некрополь. Кагаба сегодня решил за наш счет порадовать ка своих предков щедрым подношением.
— О чем это ты? — удивился Хемон, торопливо сворачивая свой узелок.
— Мы сейчас отправляемся в некрополь. Кагаба договорился со жрецом, участвующим в похоронной процессии и тот разрешил нам присоединится к ним. Кагаба преподнес это под тем соусом, что нам не мешает поближе познакомиться с похоронными обрядами. А заодно мы проведаем его папу, принесем ему свои дары, т.е. наши завтраки. Ты же знаешь, что все мы должны заботиться о ка наших предков, приносить им дары к гробнице. Вот и Кагаба это тоже хорошо знает. Только вот при одной мысли, что ему для этого надо что-нибудь оторвать от себя, его душит жадность. Вот он и нашел выход из положения. Порадует предков за наш счет!
— Ну, если они были такими же жадными, то их только порадует такая предприимчивость!
— А напоследок Кагаба порадует нас видом своей гробницы. Это лакомство, по его мнению, должно заменить нам завтрак.
— Его гроб... — Хемон подавился от смеха. — Значит, нас ждет сегодня изысканное развлечение. Ну что ж, нет худа без добра! — Он подмигнул Минмесу, который ответил ему широкой усмешкой.
За разговором друзья не заметили, как приблизились к пристани. Там уже собралась большая похоронная процессия. Хоронили какого-то богача, поэтому народу было несчетное множество. На волнах процессию дожидалась целая флотилия. Катафалк со статуей Исиды внесли и поставили в кабинку, увешенную расшитыми тканями и кожаными лентами на главной погребальной ладье с изящно изогнутым внутрь носом и кормой в форме цветка папируса. На эту же ладью поднялся и жрец в наброшенной на плечи шкуре леопарда и тут же возжег благовония. Следом за ним поднялись плакальщицы в голубых туниках, вопящие от притворного горя и бьющие изо всех сил себя по голове. Среди них мальчики заметили Тейе. Она тоже увидела их и, не прерывая ни на секунду плача, весело подмигнула им. Получилось очень смешно. Мальчики против воли рассмеялись, за что тут же получили по подзатыльнику от Кагабы. Следуя за ним, Минмес с Хемоном и другими учениками спустились на другое судно, которое должно было вести на буксире погребальную ладью. На нем тоже стояла разукрашенная кабина, на крыше которой расположилась еще одна группа плакальщиц, рыдающих и заламывающих руки. На этом судне было несколько человек экипажа, в то время как на погребальной ладье находился только один человек с шестом, которым он прощупывал дно реки по время движения. Очень медленно основное судно, таща на буксире погребальную ладью, отправилось в дорогу. За ними потянулись еще четыре судна с остальными родственниками и друзьями, а также с погребальной утварью.
— Скорее плывем на Запад, к земле Истины! — зычным голосом, перекрывшим завывания остальных плакальщиц, провозгласила Тейе.
— Желаем тебе с миром доплыть до Запада Фив, — с такими пожеланиями провожали флотилию оставшиеся на берегу друзья покойного.
— На Запад, на Запад, к земле праведных! — продолжала взывать Тейе, а остальные плакальщицы, завывая, вторили ей.
На западном берегу многое изменилось со вчерашнего вечера. Повсюду расположились лавочники со своим товаром. Перекрикивая друг друга, они предлагали амулеты, талисманы и предметы культа для тех, кто не успел запастись этим заранее. Катафалк сгрузили с ладьи и вместе с похоронной утварью поместили на сани с полозьями, запряженные двумя коровами. Погонщики взяли в руки кнуты, все выстроились кто где смог за катафалком, и процессия потянулась в сторону некрополя. Но вот, наконец и гробница. Саркофаг сняли с катафалка. Жрецы, дающие его напрокат, тут же увезли катафалк в город, где его дожидались другие клиенты. Вдова упала на колени и обхватила саркофаг руками. Горе присутствующих усилилось. Родственники и плакальщицы еще сильнее хлестали себя по щекам. Помимо своей воли мальчики заворожено наблюдали за происходящим. Все понимали, что приближается момент расставания.
— Я жена твоя, о великий, не оставляй меня! — завопила вдова. — Неужели ты хочешь, чтоб я удалилась? Если я уйду, ты останешься совсем один! Ты так любил пошутить, а теперь молчишь, не говоришь со мной! — У мальчиков от этих скорбных слов защипало в носу.
— Горе! Горе! — глубоким и проникновенным голосом вторила вдове Тейе. — Плачьте, плачьте, плачьте не переставая! Добрый пастор ушел в страну вечности. — Слезы хлынули из глаз впечатлительного Хемона. Да и у других мальчишек глаза были на мокром месте. Смутно запомнил Хемон дальнейшее. Сквозь пелену слез видел он как саркофаг опустили в гробницу. Жрец в леопардовой шкуре совершил церемонию Отверзания Уст, возвращающую к жизни чувства усопшего. Рядом с гробом расположили амулеты и закрыли его сверху каменной крышкой. После этого жрец и его помощники удалились, а каменщики замуровали вход. Родственники покойного собрались перед входом в гробницу и предались погребальной трапезе. Кагаба ловко втерся к ним и наспех отведал разложенных даров, запивая пищу отменным пивом. Мальчики стояли в стороне и с завистью смотрели на учителя. Хемон снова расфилософствовался.