Тайна Богов
Шрифт:
– Потому что это богохульство. Мы не должны считать себя богами. Кстати, в моей религии произносить имя бога уже считается грехом.
Лысый поворачивается ко мне и говорит на ухо:
– Это наш арт-директор. Она из народа дельфинов… Не ослышался ли я?
Альбинос говорит:
– Ох уж эти мне дельфины! Вечно считают себя умнее других!..
Элиот встает.
– Ты будешь делать то, что тебе скажут Дельфина. Хозяин здесь я. Нам нравится проект Габриеля. Мы беремся за это «Царство богов». Игроки смогут почувствовать себя «наверху», им будет казаться, что все в их руках. Возможность стать демиургом. Я уже придумал слоган: «Станьте богом, пусть только на время игры». Может быть,
Темноволосая Дельфина окидывает меня ледяным взглядом и выходит из комнаты, хлопнув дверью.
36. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ТАИТЯНСКАЯ КОСМОГОНИЯ
На Таити верят, что в начале всего был Таароа, Единственный. Он жил в яйце, которое плавало в пустоте. Таароа очень скучал. Тогда он вылупился и вылез из скорлупы.
Но снаружи ничего не было, тогда он взял скорлупу и из верхней ее части сделал небесный купол, а из нижней – землю, покрытую песком. Из своего позвоночника он сделал горы, из слез – океаны, озера и реки, из ногтей – рыбью чешую и панцири для черепах, из перьев – деревья и кусты, а кровью раскрасил радугу.
Потом он призвал мастеров, чтобы они сделали Тано, первого бога. Тано наполнил небеса звездами, чтобы те стали еще прекраснее, поместил на небо солнце, чтобы оно освещало землю днем, и луну, чтобы светила ночью. Затем Таароа создал других богов – Оро, Ину, Мауи и прочих. В завершение своих трудов Таароа создал человека.
Мир, созданный Таароа, состоял из семи платформ, стоявших одна на другой. На самой нижней находился человек, и, когда первый этаж совершенно заполнился людьми, животными и растениями, Тааора пришел в восторг, но подумал, что надо бы сделать отверстие, чтобы все они залезли выше. Теперь на каждом из этажей мира есть дыра, сквозь которую храбрецы могли подниматься к знаниям…
Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI
37. ДЕЛЬФИНА
Она входит в прозрачную кабину лифта. Я иду вслед за ней по лестнице. Она выходит. Я стараюсь держаться на некотором расстоянии позади.
Она быстро и нервно идет вперед. Теряется в толпе.
Я приближаюсь к ней.
Он идет вперед, никуда не сворачивая.
Ее волосы, собранные в хвост, раскачиваются, словно существуют отдельно от нее.
Она переходит улицу.
Вдруг меня чуть не сбивает машина. Я забыл, что здесь левостороннее движение. Водитель осыпает меня ругательствами, но я невредим. Погоня продолжается.
Навстречу нам попадается что-то вроде небольшого карнавала. Шумная толпа с оркестром, мажоретками, людьми в маскарадных костюмах.
Карнавал – явление общее для многих культур. Людям необходимо сбрасывать гнет условностей хотя бы раз в году.
Она вот-вот растворится в толпе, и мне приходится расталкивать праздничную толпу, чтобы не потерять ее из виду.
Она смотрит на часы и прибавляет шаг.
Я вот-вот отстану, толпа не дает мне идти быстрее, ее невысокая фигура то и дело теряется среди пестро наряженных участников карнавала.
Я продираюсь сквозь толпу и вижу ее.
Она поворачивает и… я больше не вижу ее.
Я бегу сначала в одну сторону, потом в другую. И вдруг замечаю ее – она у самого входа в метро. Я бросаюсь вслед за ней.
Она торопливо спускается на платформу. У меня нет ни билета, ни времени купить его, и я перепрыгиваю через ограждение, рискуя быть остановленным полицией.
В лабиринте подземных коридоров толпы перемещаются в разных направлениях, но теперь я знаю, как не потерять ее. Подходит поезд. Я запрыгиваю в вагон за секунду до того, как двери закроются. Она смотрит в мою сторону, и я опускаю голову, чтобы она не узнала меня.
Люди вокруг выглядят грустными и усталыми. Поезд несется вперед с грохотом, так же как и на Земле-1. В вагонах на телеэкранах без конца крутят новости. Я разбираю слова:
«…этот процесс. Он утверждает, что всего лишь винтик в сети педофилов, функционирующей на всем континенте. Полицейские обнаружили около сотни детских трупов, захороненных в его саду. Эксперты установят личности погибших по отпечаткам зубов. На суде он рассказал, что вначале действовал с большой осторожностью, но потом, обнаружив, как легко похитить ребенка, он начал орудовать, не скрываясь, среди бела дня, порой на глазах у многих свидетелей. Вероятно, он творил свои преступления на протяжении более десяти лет, а жена, жившая с ним все это время, заявила, что ничего не подозревала. Когда его арестовали, она, не желая иметь ничего общего с „параллельной“ жизнью мужа, оставила запертых в подвале детей умирать от голода. Она заткнула себе уши, чтобы не слышать криков детей, которые звали на помощь…».
Поезд летит по тоннелю.
Я вижу, что Дельфина не слушает диктора. Она погружена в чтение. Словно окружила себя непроницаемым пузырем.
Звонок. Дверь открывается, волна пассажиров выплескивается на платформу, другая волна вливается в вагон.
Вскоре мне приходится встать. Я стиснут между людьми с потухшим взглядом. Чудовищный запах пота и человеческого дыхания. Как удалось цивилизации докатиться в своем развитии до того, что теперь считается нормальным давиться вместе с сотнями себе подобных в металлических ящиках площадью всего в несколько квадратных метров?
И снова новости:
«…по его словам, главной проблемой планеты является суверенность государств. Он заявил, что в мире больше нет голода, а если где-то еще умирают от недоедания, то ответственность за это лежит на правительствах отдельных стран, не способных накормить свой народ. Он предложил создать всепланетную полицию, которая будет уполномочена действовать в случае любых нарушений. Эта полиция будет также следить за нарушителями, загрязняющими окружающую среду. Действительно, не исключено, что некоторые государства захотят загрязнять истоки рек, протекающих по чужим территориям».
Люди вокруг остаются безучастными. На их лицах нет ни внимания, ни злости, чудовищные новости, звучащие из динамика, стекают по ним, как серая каша.
Диктор продолжает:
«…Самым удивительным оказалось то, что эти школы, больше напоминающие секты, получали финансирование от нашего министерства образования, действовавшего согласно закону о свободе вероисповедания. Чтобы заставить детей мечтать о мученической смерти, им было запрещено рисовать, петь, танцевать и смеяться. С шести часов утра они были должны молиться и повторять лозунги, укрепляющие их в ненависти к „неверным“. Их единственным развлечением были тренировки, по образцу армейских. Им постоянно промывали мозги и подвергали телесным наказаниям. Любое общение с семьями пресекалось, звонки по телефону были запрещены. Несмотря на многочисленные жалобы и свидетельства учеников, которым удалось бежать из этих заведений, посольство страны, организовавшее эти школы в Петушии и частично спонсировавшее их, заявило, государство людей-петухов не имеет права вмешиваться в работу этих „традиционных“ заведений, в противном случае это будет считаться нарушением свободы вероисповедания…»