Тайна Черной горы
Шрифт:
– Поставлю в холодок, а то весь перегрелся.
– Одну распечатывай сразу, – сказал Василий и, спохватившись, обратился к Галке. – Может быть, и вы с нами? Пожалуйста, хоть чуть-чуть попробуйте этого знаменитого напитка, специалисты говорят, что лучший в мире.
– Лучший в мире считается французский коньяк, особенно такие марки, как «Мартини», «Наполеон», – небрежно уточнила Галка, словно она всю жизнь пила знаменитые иностранные напитки. – Но и армянский котируется. И притом, скажу вам, довольно высоко.
– Мы взяли армянский, «Ереван» называется. – Василий придвинул к себе пустые стаканы.
– Мне в рюмочку, пожалуйста, – сказала Галка, усаживаясь поудобнее.
– Извините! – Василий отставил полунаполненный стакан. – Шеф, где рюмки?
Таксист принес картонную коробку – набор рюмок. Оторвал край, раскрыл и высыпал у ног Галки дюжину хрустальных рюмок на ковер. Она выбрала рюмку и протянула Василию:
– Только одну капельку!
– Не настаиваю. Коньяк – это, как говорят мудрецы, напиток богов. А мы с вами только человеки, так что тут по желанию. Для приятности! – Василий наполнил рюмку «с верхом» и немного пролил на ковер. – Извините…
Продолжая держать рюмку, он, виновато улыбаясь, левой рукой вынул из кармана несвежий носовой платок и вытер ковер. Но следы остались. Василий мысленно чертыхнулся за свою неловкость. Надо же случиться… И еще за то, что стал вытирать носовым платком. Что она о нем подумает? Черт с ним, с ковром. Хотя, конечно, как сказать, вещь в хозяйстве нужная. А она чуть улыбнулась. Чему бы? Вот, мол, тюха-растюха, сибиряк с серыми ушами… Неловкий такой. Василий с неприязнью посмотрел на рюмку, которую продолжал держать в руке. Да ну ее к лешему! И он резким рывком выкинул ее подальше в кусты. И вслух бодро сказал: – Моряки и геологи говорят, что первая всегда не идет, а последняя – лишняя! Вот я и избавил вас от этой первой, которая не пошла бы… Попрошу вас, Лина, выберите вторую рюмку.
– Вы мне каждый раз станете наливать в новую рюмку? – в глазах Галки искрились веселые огоньки, и она засмеялась доверительно-радостно, словно в рот попала смешинка.
– Точно, каждый раз в новую! – от такой мысли и ему самому как-то стало легко и весело. – Их-то у нас целая дюжина!
Сначала выпили за фортуну, богиню Удачи, которая нужна всем хорошим людям на земле, а геологам в особенности, потому как они в глухих таежных краях ищут подземные богатства, ищут Будущее. За фортуну выпили стоя.
– Второй тост, как водится у моряков и геологов, всегда за женщин. За вас, Лина! – Василий говорил и смотрел на нее доверчиво и восторженно. – Только вы сидите, не вставайте. За ваши успехи, за ваше счастье!
Мужчины выпили стоя. Галка полулежа, снизу вверх смотрела на них и, слегка пригубив рюмку, рывком швырнула ее подальше. Потом пошли тосты один за другим – за красоту, за счастье, за море, за горы, за будущее. Галка шиковала. При звоне каждой разбитой хрустальной рюмки она радостно и заражающе-счастливо хохотала.
Отдельно пили за солнечный Крым и за далекий дальневосточный поселок Солнечный. Василий был влюблен в свой геологический поселок.
– Он далеко отсюда, наш Солнечный. В тех краях, о которых поется в песне про Байкал и «где золото роют в горах», – Василий с каждой новой фразой все больше вдохновлялся, слова находились сами, они слетали с кончика языка связно и свободно. – Только мы еще дальше, на самом Дальнем Востоке, возле знаменитого города Комсомольска. Который на берегу Амура, слышали о нем? Так мы там совсем рядом, где тайга по долинам и всегда снежные горные скалы Мяочана. Красотища кругом дикая и древняя! А мы разведку ведем богатого месторождения. Работа засекречена, потому как важная для государства. А народ у нас все больше молодой, после армии да учебы. И начальником экспедиции молодой инженер, товарищ Казаковский. Ему и тридцати еще нету. Но все его жутко уважают. У него слово – закон! Сказал – баста! Сделает. Но и другим спуску не даст. Ни-ни! Шкуру сдерет вместе с мясом. Вот такой он у нас! Таких негусто, днем с огнем поискать надо и не найдешь. И все его не по фамилии, не товарищ Казаковский, а уважительно по имя-отчеству, хотя и молодой он: Евгений Саныч, Евгений Саныч! А работенка, скажу я вам, идет с размахом. Запасы подземные определяем, чтобы рудники строить да обогатительный комбинат. Во какой наш Солнечный!
– Там золото нашли? – тихо спросила Галка, мысленно представляя себе, как она берет в ладони драгоценный металл в виде песка, как на морском берегу, или в виде мелких и крупных слитков, вроде галечника, только, конечно, много тяжелее. Ведь «обогатительный комбинат» строить будут, а слово «обогатительный» создано от понятия «богатство».
– И золото тоже. Его там навалом! Как пишут в наших газетах, сам читал, Дальний Восток – главный валютный цех страны. И государственные разработки там кругом идут, и еще по рекам таежным промысел ведут старательные артели и бригады, вроде частников, которые по своей воле. Ну, как у вас тут охотники и рыболовы. Для себя, для своего личного кармана. Сдавай государству по весу и получай чистую монету. Старатели за один сезон, если подфартит, знаете сколько огребают? Ого! – Василий говорил запальчиво и торопливо сыпал словами, боясь, что ему не поверят. – Летом вкалывают, как проклятые, от зари до зари, а зимою гуляют напропалую. Дым коромыслом!..
«Так вот откуда у него такие деньжищи!» – одновременно подумали Галка и таксист. А дальше фантазия каждого развивалась по своей дорожке, применительно к полученным знаниям и обретенному жизненному опыту, помноженным на особенности личного характера. Таксист уже знал, что Василий три года подряд «вкалывал» без отпуска взрывником-геологом, в вырытой в горе горизонтальной штольне закладывал взрывчатку, поджигал шнуры, и когда она там, под землею, рванет, первым шел на осмотр, «дыша проклятым перегаром». Теперь ему стало прозрачно понятно значение простых слов: «первым шел на осмотр». Тут и котенку ясно! Фартовая работенка! Увидел приличный кусок от золотой жилы, хап его! И – в карман брезентухи. Таксист хорошо знает, сколько дефицитных, ценных запасных частей в брезентухе пронес он сам и его дружки из гаража под носом у сторожа. А небольшой кусок натурального золота, ну как гирьку в полкило – пронести дело плевое! Да калымно и поменьше, граммов до двести, ежели каждый день… А потом фугуй его ювелирам да зубным врачам. И ему стало как-то грустно от обиды за свою не очень-то везучую жизнь, когда из-за каждого рубля приходится шкурно изворачиваться да выкручиваться, а иначе не зашибешь, будешь сосать лапу на «мизере зарплаты».
Что же касается Галки, то ее фантазия была иного свойства. Она представляла себе, как все новостройки, далекий поселок Солнечный: светлые дома с большими окнами, и в каждой квартире – драгоценностей навалом из чистого золота. И посуда вся блестит. Она в столичном ювелирном магазине не раз видела и ложки, и вилки, и ножи, и тарелки из золота, из серебра, и разные подстаканники, наборы рюмок и бокалов – и все золотое, с красивой художественной отделкой. Неужели в ювелирные магазины завозят оттуда, из Дальнего Востока? Шикарно там живут, ничего не скажешь! И как-то вмиг покупка дорогого китайского ковра и выброшенные хрустальные рюмки показались ей «вшивой» мелочью по сравнению с тем, что люди там имеют. Единственным утешением служило лишь то обстоятельство, что Василий являлся живым посланцем из тех очаровательных мест, он был концом спасательного каната, ухватившись за который, можно добраться к тем благодатным краям, в далекий и пока мало кому известный поселок с красивым крымским названием – Солнечный! Она подняла свою рюмку и провозгласила:
– За далекий и близкий нам Солнечный!
За Солнечный выпили во второй раз, каждый с тайной надеждой и до дна. Галка перевернула рюмку, демонстративно показывая, что там не осталось ни капли, и величавым жестом выкинула ее. Рюмка ярко сверкнула гранями хрусталя в солнечных лучах и, упав на камень, звонко брызнула осколками.
– Так мы там не только по золоту. Это само собой, – продолжал Василий. – Наша экспедиция геологов разведывает большущие запасы важного для государства минерала, он касситерит называется.