Шрифт:
БЕТСИ
Лика шла из гастронома, не торопясь, вдоль улицы. Она несла домой булочки и масло к ужину и смотрела по сторонам, отмечая про себя изменения, произошедшие за те десять минут, которые она провела в гастрономе.
С некоторых пор девочка постоянно занималась этими упражнениями, развивая своё внимание. Она хотела стать детективом, а для детектива наблюдательность, по её мнению, – самая необходимая черта характера.
Мама постоянно твердит Лике, какая у неё дочь рассеянная, не видит даже того, что лежит у неё под носом. Вот Лика и решила заняться самовоспитанием,
На этой скамейке сидела женщина, наверное, кого-то ждала, у неё в руках была красивая красная сумочка. Теперь скамейка пустая. Женщина ушла? А может быть… Лика крутит головой по сторонам. Да вон же она! Стоит у дверей ателье и рассматривает витрину, явно кого-то ждёт.
Кстати, на этом самом месте стояла тёмно-зелёная машина, «жигули», а теперь её там тоже нет, уехала.
А вон там, в скверике, слева о чём-то болтают две девчонки в ярких летних платьицах. Их раньше не было, или были? Лика остановилась, внимательно разглядывая болтушек. Ну вот, опять я заметила не всё, рассердилась она сама на себя, отвернулась и пошла быстрее домой.
Войдя в свой двор, окружённый с трёх сторон пятиэтажками, девочка увидела, как из дома напротив вышла полная дама в яркой пёстрой блузке и таких же шортах. Она вела на кожаном поводке собаку.
Зинаида Львовна, так звали даму, наклонилась, отвязала собаку и направилась к ближайшей скамейке. Там уже сидела её закадычная подружка, такая же толстая и такая же яркая дворничиха, тётя Валя, так звали её все жители близлежащих домов.
Собака же, кривоногая такса, прямым ходом – к песочнице. У низкого заборчика такса подняла ногу, сделала своё дело и полезла в песок. Там играли две маленькие девчушки. Малышки, наученные горьким опытом, побросали ведёрки и пошли к качелям. Все дети знали вздорный характер Зинаиды Львовны и боялись с ней связываться.
Нет, с этим надо что-то делать, подумала Лика. Сколько раз просили эту львицу, так все дети между собой звали Зинаиду Львовну, не пускать собаку к детям в песочницу. Все просьбы растворялись в воздухе, как мыльные пузыри.
Лика решительно повернулась и бегом помчалась домой. Надо успеть сделать то, что она задумала, пока львица болтает с тётей Валей.
Дома никого не было. Родители – на работе. Бабушка уехала в деревню, к младшей дочери Марине. Марина вместе с мужем укатила куда-то на север, на заработки, а всё хозяйство и пятилетнюю дочку Леночку оставила на бабушку, то есть на свою маму. Лика выложила покупки на стол в кухне и пошла в спальню родителей. Там она вытащила из маминой тумбочки аптечку, нашла в ней снотворное, которое они вместе с мамой покупали у знакомой аптекарши. Маленькая тёмная бутылочка с прозрачной жидкостью. Лика хорошо помнила, как аптекарша говорила, что снотворное совсем безвкусное и очень сильное. Достаточно трёх-четырёх капель, и всю ночь будешь спать, как убитый.
Осторожно, как будто это была настоящая бомба, Лика взяла бутылочку в руку и пошла на кухню. Она вынула из сахарницы кусочек сахара, капнула на него жидкостью, немного подумала, добавила ещё одну каплю. Потом закрыла склянку, убрала всё на место и пошла во двор.
Львица всё еще сидела на лавочке, о
– Бетси, Бетси, а я тебе принесла что-то вкусненькое. Хочешь? На, возьми, – Лика поднесла ладошку с сахаром прямо к морде собаки. Уговаривать Бетси не пришлось, она тут же слизнула сахар, вскочила и стала бегать вокруг девочки, выпрашивая ещё.
Лика виновато погладила собаку:
– Прости меня, Бетсушка, я ведь ничего плохого не сделала. Ты просто чуть-чуть поспишь и всё! Пусть твоя хозяйка немного поволнуется, ей это только на пользу.
В это время Зинаида Львовна заметила Лику возле её любимой собачки, вскочила и замахала руками:
– Ей, ты, негодная девчонка! Отойди сейчас же! Ну что за дети? Так и липнут, так и липнут к моей Бетси! – это она уже тёте Вале, и опять Лике:
– Уходи немедленно!
Лика, послушно опустив голову, пошла к скамейке, села и стала ждать, что будет дальше.
Вовка тоже сел на скамейку рядом с Ликой:
– Что ты ей дала?
– Видел же, сахар.
– Сахар-то я видел, только что-то тут нечисто. Ты же знаешь, львица не разрешает кормить её собаку. Хочешь, я расскажу ей? – Вовка ехидно улыбнулся. – Посмотрим, что потом будет.
– Только посмей! – Лика грозно посмотрела на Вовку и показала ему кулак.
– Да ладно, не буду я ничего ей рассказывать. – Лика была на целую голову выше Вовки, да к тому же ходила в секцию какой-то борьбы, поэтому Вовка её немного побаивался. – Скажи только правду, чем это ты её накормила?
– Обойдёшься. Смотри лучше, что сейчас будет.
В это время женщины встали, поцеловались на прощание и разошлись. Зинаида Львовна ласково позвала:
– Бетси, милая, пора домой. Вставай, дорогая, вставай, иди ко мне!
Бетси не шевелилась.
Зинаида Львовна подошла ближе:
– Ну что ты, Бетсюшка, вставай. Скоро Николай Никитич с работы вернётся, нам пора ужин готовить.
Бетси продолжала лежать, не шевелясь, никак не реагируя на слова хозяйки.
Дама наклонилась к своей любимице, взяла её на руки. Голова Бетси с закрытыми глазами безвольно обвисла, хвост повис, как верёвка, тело, казалось, было совсем безжизненным. Зинаида Львовна выронила собаку, упала рядом на колени и затормошила её:
– Бетсюшка, ну милая, что с тобой?
Потом она театрально заломила руки, огляделась и истошно заголосила:
– Люди! Да, что ж это такое делается? Отравили! Отравили мою милую, мою деточку ненаглядную!
Зинаида Львовна вскочила, подняла руки вверх, замахала ими во все стороны, кружась на месте, продолжая при этом орать, извергая проклятия на головы предполагаемых отравителей:
– Господи! Покарай их! За что они так поступили с этой невинной душой?
На крики стали выбегать соседи, подходили люди с улицы. Мгновенно собралась большая толпа народу.