Тайна двухэтажного города
Шрифт:
Лицо Сабиры стало серьезным и она сказала:
— Теперь я буду стороной обходить этот арчевник.
— Правильно. Вот, познакомься с нашими юными археологами, — и профессор представил каждого из ребят, сказав — А это та самая Сабира, которая ночевала у лесника Григория Лукича! Мы тоже лакомились тем медом, за которым ты приходила на кордон!
Теперь шестеро двинулись по тропе. Вова и Сабира шли сзади.
— Чего ты оглядываешься? — спросила Сабира.
— А вдруг барс…
— Ха-ха-ха! Вот насмешил! Они первыми не нападают. Только зимой барсы подходят
— Дедушка, дедушка! — закричал Вова. — Какие-то ботаники высушили растения и забыли на камнях!
И в самом деле, на плоском камне лежали альпийские травы, аккуратно сложенные вершинками в одну сторону.
Но Сабира улыбнулась:
— И вовсе не люди, а зверек траву сушит. Он в точности как морская свинка из нашего школьного живого уголка.
— Ну, да! Скажешь тоже! — не поверил Вова. — Дедушка, ведь это же гербарий, как у нашей мамы.
— Нет, Вова. Это зверек сушит траву на зиму, — пояснил Сергей Иванович. — Он действительно похож на морскую свинку по размерам и такой же куцый, только одноцветный — весь бурый. Называется пищухой или сеноставцем.
— Смотрите, они сгребают свое сено и под камни прячут! Значит, будет дождь, — воскликнула Сабира.
— Правильно, молодец! Ты, оказывается, наблюдательная девочка! — похвалил профессор. — Ну, идемте дальше! Вова, не раскисай!
Мальчик с затаенной завистью посмотрел вслед девочке, которая знает больше, чем он. Тут же Вова присел на камень и начал зарисовывать запасы пищухи. Пришлось опять его ждать.
Александр Данилович заметно утомился. После Москвы было трудно подниматься в горы, да еще с тяжелым рюкзаком. Молодой ученый присел на камень в сторонке.
Городские ребята тоже устали и разлеглись на траве, ожидая, когда Вова кончит рисовать. Но сухощавый энергичный профессор, казалось, нисколько не устал.
— Дай я понесу твою вязанку! — обратился Ахмет к Сабире.
— Не надо! — девочка отрицательно качнула головой, — во-первых, не тяжело, а во-вторых, до станции «два шага»: она вон за тем поворотом. И Сабира быстро пошла вперед.
Вова кончил рисовать. Все вяло поднялись и зашагали на последний подъем.
Из-за поворота показался домик высокогорной метеорологической станции. Рядом с домиком, в четырехугольном пространстве, огороженном невысоким деревянным заборчиком, виднелись металлическая мачта с флюгером, дождемер на столбике, будка, с небольшими окошечками, полузакрытыми жалюзи, и еще какие-то приборы.
Здесь жила семья метеоролога Шакена Мукановича. Его жене Раушан дочь Галия помогала летом в работе. При станции жил рабочий Еркен с внучкой Сабирой.
Станция под облаками
Раушан только что записала показания приборов, подошла к дому и передала тетрадку через открытое окно мужу. Еркен сидел на крыльце и чинил сапог. Лицо его было темным, загоревшим на горном солнце, а седые волосы — совсем белыми. К нему подбежала Сабира и что-то сказала, показывая рукой: к станции подходили профессор и его спутники, преодолевая последний подъем тропы.
Еркен встал и тронул за рукав Раушан. Она оглянулась, увидела гостей и радостно воскликнула:
— Вот не ждали! Как замечательно! Сергей Иванович! И Саша вернулся из Москвы! Шакен, Шакен, — закричала Раушан в окно, — иди гостей встречать! Вот Галя-то обрадуется!
— Здравствуйте, здравствуйте! — приветствовал гостей Шакен, сбегая с крыльца и приветливо улыбаясь. Загорелый, коренастый, это был настоящий горец. Вершины Алатау были его домом.
— Надолго к нам? — весело спросил он, пожимая руки Сергею Ивановичу, Александру Даниловичу и ребятам.
— Трудно сказать, Шакен Муканович, — неопределенно ответил профессор, — все будет зависеть от… Впрочем, о делах после. Сейчас, дорогой Шакен, я представлю вам своих спутников. Вообще-то я немного устал сегодня от этой церемонии: только и делаю, что представляю. Все ребята новички здесь, в этих благословенных местах.
— Заходите в дом, снимайте рюкзаки! — пригласил Шакен.
— А где Галя? — робко спросил Александр Данилович у Раушан.
— Конечно, в горах у водопада! Разве эта коза усидит дома? — с досадой ответила мать. — Но она скоро придет.
— Я пойду встречу ее… — сказал молодой человек.
— Смотрите, дождь собирается, — предупредила Раушан.
Ребята с интересом осматривались по сторонам. Везде висели какие-то приборы. Только термометр и барометр оказались старыми знакомыми для городских детей.
— Пойдемте, я покажу вам нашу станцию! — предложила Раушан.
Наташе и Вове все было ново и интересно. Но Ахмет хорошо разбирался в работе метеорологов и знал все приборы. Это заинтересовало Раушан и она спросила:
— Ахмет, ты, оказывается, хорошо знаешь нашу работу?
— Да, моя мама синоптик. Сейчас она работает в бюро погоды. Но ей не нравится там, слишком изменчива погода в горах около Алма-Аты и трудно давать прогнозы.
Тем временем Сабира приготовила ужин и стала звать всех к столу.
Наступал сумрачный вечер. Небо все покрылось низкими тяжелыми облаками.
Гости не заставили себя долго ждать. Наташа надела фартук, расставила тарелки на столе, стала раскладывать ложки и вилки. Только не было Вовы.
Сабира выбежала на крыльцо и крикнула:
— Вова, ужинать, скорей!
— Не могу… этот не пускает… скажи дедушке… — услышала девочка, обернулась и увидела, что Вова стоит за калиткой штакетника, ограждающего метеорологические уличные приборы. А около калитки расхаживает и шипит гусак, вытянув шею и зло встряхивая перьями.
— Сейчас я его, выходи, не бойся! — крикнула Сабира, схватила метлу и прогнала гуся. Стараясь скрыть улыбку, она проводила Вову к крыльцу, держа метлу на плече.