Тайна гибели адвоката
Шрифт:
– Я провел свое собственное расследование и выяснил, что накануне этого происшествия к Большакову обратился некий господин Билык, его бывший сослуживец. Дело в том, что Большаков до поступления в адвокатуру несколько лет прослужил вместе с ним в органах военной прокуратуры. Так вот, этот Билык попросил Семена на следующий день поприсутствовать на допросе в качестве свидетеля некоего Петровского. Адвокат согласился и заключил с Билыком соглашение, после чего они встретились с Петровским.
Утром следующего дня Большаков и Петровский прибыли в первое управление следственного
– Каких именно, известно? – уточнил у старшего коллеги Серафим.
– Да. Сначала был допрос, после чего у Петровского были изъяты образцы его подписи и голоса для проведения почерковедческой и фоноскопической экспертиз.
– Что было дальше? – кивнув, поинтересовался сыщик.
– А дальше было вот что, – с волнением проговорил Лоскутов. – Спустя минут десять после ухода адвоката и его клиента из кабинета следователя, в помещении мужского туалета этажом ниже был обнаружен труп Семена с электрометкой на руке. В раковине, где он, видимо, мыл до этого руки, находился залитый водой его мобильный телефон с вставленным в него зарядным устройством, вилка которого находилась в розетке. Погибший лежал на полу у входа, рядом с раковиной. Кроме тела нашего товарища в туалете никого не было.
– Кто его обнаружил? – быстро спросил Серафим. – Петровский?
– Уборщица.
– Как я понимаю, если труп лежал у входа, то, увидев его, она вряд ли сразу бросилась осматривать кабины туалета на предмет наличия там посетителей? – проницательно глянув на «дедушку», спросил у него Мирутин.
– Я тоже так подумал, – признался Алексей Тимофеевич.
– А где был Петровский?
– Ожидал адвоката внизу, на улице. По утверждению Петровского, они с Большаковым, выйдя из кабинета следователя, находившегося на четвертом этаже, двинулись по лестнице вниз. Когда они проходили третий этаж, защитник сообщил, что решил посетить туалет. Петровский сказал, что будет ждать его внизу.
– А каким образом он узнал о смерти адвоката?
– Ему набрал следователь.
– Где именно Петровский находился в момент получения звонка от следователя, и каковы были его дальнейшие действия?
– Заявил, что был на улице, где примерно минут двадцать до этого звонка ожидал Большакова.
– Интересно, – глаза Серафима загорелись в предвкушении нового расследования. – Скажите, а происшествие с ударом Большакова током, не вызвало короткого замыкания?
– Не знаю, – растерянно поглядел на него Лоскутов. И, немного подумав, ответил: – Думаю, что нет. Если бы это случилось, я бы знал. Те же следователи в кабинетах начали бы выходить в коридор и интересоваться…
Они говорили еще какое-то время. Лоскутов, обдумывая каждое слово, рассказывал, а сыщик задавал уточняющие вопросы, аккуратно записывая все, что его интересовало, в блокнот.
Когда, наконец, Мирутин получил всю интересующую его информацию, он дал свое согласие на участие в деле и попросил собеседника заключить с женой погибшего соглашение на представление интересов по этому делу. При этом Серафим предложил включить в это соглашение его самого в качестве компаньона Лоскутова.
– Хорошо, –
– А что по деньгам? – осведомился Лоскутов. – Мы тут в коллегии сбросились понемногу…
– Ни в коем случае! – поднимаясь с места, чтобы проводить гостя и протестующе выставив вперед ладонь, воскликнул сыщик. – Это наш с вами товарищ и я никогда себе этого не прощу, если возьму за это дело хоть копейку.
– Но на текущие расходы-то все равно что-что понадобится, – озадаченно глядя на него, пробормотал вице-президент адвокатской палаты.
– Разберемся, – неопределенно махнув рукой, негромко сказал Мирутин.
Попрощавшись с нами и оставив все необходимые контакты (не только свои, но и следователя, Билыка и Петровского), Лоскутов ушел.
Едва дверь за ним закрылась, как проводивший гостя до двери мой напарник, внимательно посмотрев на меня, спросил:
– Ну и что ты обо всем этом думаешь?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Может, это и правда несчастный случай?
– Может быть, может быть, – задумчиво пробормотал он. – Как говаривал незабвенный Шерлок Холмс: «кардинальная ошибка – строить теории без фактов!»
2.
Не откладывая дело в долгий ящик, Серафим набрал номер мобильного телефона Билыка. Представившись и обрисовав суть вопроса, по которому он хотел с ним встретиться, сыщик договорился о встрече.
– Он будет нас ждать у себя в офисе, на Люсиновской. В двенадцать часов.
В оговоренное время мы вошли в один из подъездов, вытянувшихся в линию и ведущих в длинное двухэтажное здание-пристройку к громадному, как небоскреб, монстру из стекла и бетона.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, я увидела в нескольких метрах перед собой открытую пустую переговорную комнату. Слева находился вход в коридор офиса, откуда в этот момент вышел невысокий, чуть полноватый мужчина лет сорока пяти в темных брюках и синей рубашке.
Им оказался сам Константин Билык. Представившись, он вежливо, однако неприятным луженым голосом предложил нам пройти в переговорную комнату. Закрыв дверь и предложив снять верхнюю одежду, он уселся за один из стульев за большим круглым столом.
Вешая куртку на вешалку, я перехватила масленый взгляд беспардонно лапавшего меня им хозяина.
– Я вас слушаю, – сказал он, когда мы наконец заняли предложенные места. – И учтите, времени у меня мало. Максимум через полчаса я должен ехать на важную встречу.
– Если так, буду краток, – с показной вежливостью начал Серафим. – Формально я являюсь адвокатом, а моя напарница моим помощником. Однако не буду скрывать, что адвокатское удостоверение служит нам лишь неким пропуском к материалам уголовных дел. В действительности же наша деятельность связана с разоблачением убийц и привлечением их к законной ответственности. В данном случае нас попросили прояснить обстоятельства гибели вашего знакомого, адвоката Семена Большакова.