Тайна Хермелирда
Шрифт:
Тим молчал и злобно смотрел в глаза Лотару. Без какой-либо враждебности в голосе комендант добавил:
– Но я вижу на тебе прекрасной работы доспех и рыцарский пояс. Да и твое сюрко отлично подойдет в качестве материала для попон лошадям. Это все можно считать, как достойную плату за бродяжничество. А, Мейнхард?
Не дожидаясь ответа злорадного коротышки, Тим скинул свое обмундирование на сундук и остался лишь в льняной рубахе и штанах с сапогами.
– Думаю, что этого будет достаточно, чтобы освободить не только меня, но и моего спутника
– Нет, Тим, этого недостаточно, чтобы еще и твой друг покинул наши гостеприимные покои.
– Сказал Лотар.
– Увы, но он останется здесь.
Эмоции захлестывали Эгона, а кровь приливала к голове. Наконец, переборов себя, он снял с руки браслет, подаренный Анной, и бросил к ногам своих гонителей.
– А если я дополню свою плату этим?
– Выкрикнул он, указывая на браслет.
Меинхард нагнулся и подобрал украшение. Оценивающе посмотрев на него, он довольно кивнул Лотару.
– Что ж, будем считать, что мы поняли друг друга.
– Сказал Лотар.
– Надеюсь, что после освобождения вы покинете Хермелирд и больше не вернетесь сюда. И...
Комендант как-то неестественно замолчал и схватился за голову, будто обдумывая сказанные им только что слова.
– Если вам есть, где жить, то можете поселиться в Хермелирде.
– Неожиданно сказал он.
Тим полностью перестал понимать происходящее. Хоть противоречивые речи Лотара не остались им без внимания, в это время сердце рыцаря было переполнено горечью от нанесенных ему оскорблений. В ярости он не заметил, как солдаты подхватили его под руки и потащили к воротам замка. Перейдя подъемный мост, они с веселым смехом толкнули Эгона в грязную лужу. Через некоторое время в этой же луже оказался и Зак.
Осыпая людей барона грязными ругательствами, Тим поднялся на ноги и грозил кулаками в сторону замка. Чуть успокоившись, он обратился к своему спутнику:
– Зак, мы должны отомстить за свое бесчестие! Попытайся отвлечь стражу у входа, а я найду способ перелезть через стены и тогда...
– Тебе нужно привести себя в порядок, Тим.
– Бродяга одарил рыцаря свойственной ему странной улыбкой.
– Давай вернемся к тем добрым людям, что дали нам ранее кров. Уверен, что они беспокоятся за нас.
Несчастный юноша и его спутник вынуждены были вновь отправиться к радушным крестьянам. Гостеприимный хозяин дома и его супруга Зелда встретили своих старых знакомых с той же теплотой, что и до этого. Крестьяне долго причитали, рассматривая замаранные одежды бывших узников.
– Эти солдаты, цепные псы нашего барона, даже не постыдились с головы до ног обворовать господина рыцаря, тем самым придав его внешнему виду сходство с его же собственным слугой!
– Возмущению главы семьи не было предела.
– Уж не пришло ли тебе в голову, простолюдин, что одежды, изготовленные самыми искусными ткачами Монда, могут сравниться с чьими-то еще? Даже вымазанное грязью и нечистотами одеяние рыцаря... - Начал было злиться Тим, но тут же осекся под хмурым взглядом Зака.
– Николаус,
– Вмешалась в разговор Зелда, теребя мужа за рукав.
– Хвала Пресвятой Деве, что наши славные гости теперь на свободе! А уж об их виде, сытых животах и мягком ложе мы с тобой в состоянии позаботиться.
– Да и что это я, в самом деле.
– Николаус поклонился до самой земли.
– Прошу вас, господин, располагайтесь в моем доме! И снимайте перед входом все, что на вас есть. Уверяю, что ваша одежда будет сиять от чистоты гораздо сильнее, чем шпиль на башне барона Седрика, пошли ему Господь долготы дней! Чтобы не смущать вас своим обществом, мы с супругой переночуем и на скотном дворе.
– Благодарю вас, мои друзья. С великой радостью я принимаю ваше гостеприимство.
– Тим сделал в сторону крестьян легкий кивок головой и направился в дом.
Встреча следующего дня на свободе мало чем утешила Тима. Когда Эгон понял, что насытился и достаточно набрался сил, то в его голове снова стали появляться мысли о попранной рыцарской чести. Бродя по пустой хижине из угла в угол, Тим никак не мог заставить себя успокоиться.
"Не успел я отойти от поражения в битве, как на меня напали новые беды" - Рассуждал про себя Эгон.
– "Бог карает меня за проявленную трусость. Вместе с доспехами у меня отняли честь и достоинство! А подлый барон Дик вместо должного приема уготовил мне место в темнице. Значит моя судьба такова, что я вернусь в Монд посрамленным и одетым в крестьянские лохмотья. Каждый нищий герцогства будет заслуженно бросать в меня камни, а Анна Отто не одарит даже самым презрительным взглядом! И сколько горя я принесу своим бедным родителям?"
Перестав жалеть себя, Эгон решил все-таки одеться, так как еще со вчерашнего дня пребывал в обнаженном виде. Посмотрев вокруг себя в поисках одежды, Тим заметил дурного покроя штаны и рубаху, заботливо приготовленных для него Николаусом. Рядом с одеждой стояли две пары отмытых от грязи и пыли сапог, одни из которых принадлежали Эгону, другие же носил Зак. Продолжая бормотать ворчливые речи, Тим надел приготовленные для него вещи, и в этот самый миг его посетила мысль, от которой настроение заметно улучшилось.
"Я смогу отстоять свое доброе имя! И настоящему рыцарю не требуется для этого много оружия. Главное - это боевой дух, коего у меня в достатке!"
Тим потянулся рукой в сапог Зака, и улыбка на его лице говорила лишь о том, что его задуманный план уже начал осуществляться. Эгон вытащил тот самый нож, что уже спас его жизнь в подземелье. И теперь рыцарь был уверен, что отомстит за свое бесчестие. Спрятав нож в свой сапог, Тим вышел из дома.
Деревенский пейзаж ничем не изменился с предыдущих дней: все также среди полей, упирающихся в лес, красовались маленькие домики, а где-то вдалеке виднелись мощные стены замка. У входа в хижину Зелда полоскала белье в потрескавшемся от старости корыте. Увидев Тима, она всплеснула руками и радостно промолвила: