Тайна хорошей девочки
Шрифт:
все передадут, либо убьёт меня, либо всё же оставит в покое или же… подойдёт, чтобы разобраться. По сути, его заказ я выполнила, оплаты не требую. Сделка завершена, но как дальше всё пойдёт неизвестно…
Не могла же я ему вдруг приглянуться до такой степени, что он не поймёт, что стоит оставить меня в покое? Для таких, как он, девушки закуска на завтрак. Я не хочу стать очередной пищей для красивого, сексуального, но самовлюблённого богатея. Подавится костями.
Как я и ожидала, стоило пешке Райнера вернуться к машине и пересказать всё своему боссу, как игра началась. Лениво
— Настолько понравились фотографии, что решила их сохранить себе? — засмеявшись, спрашивает.
Его смех привлекает моё внимание, вызывая какую-то счастливую дурацкую улыбку, которая красуется на моих губах несколько секунд, а после я спешу её убрать.
— Самую малость, — расплываюсь в противоположной собственным желаниям улыбке. — Особенно эта родинка на правой ягодице. Ммм… секси, — тяну, убедившись, что бабушка и дедушка меня точно не услышат.
Бабушке ещё с утра нездоровится, и она весь день в кровати, а дедушка сейчас по идее смотрит свою любимую передачу по телевизору и на улицу ближайшие два часа не выйдет.
— Люблю фотографировать секс с различными женщинами, а после пересматривать и вспоминать, — рассказывает Райнер, сев рядом со мной. — Заметила, под фото я даю им краткую характеристику и оценку того, как они трахаются? Но… ты наверно не туда смотрела, верно? Я тебе оказался куда интереснее? Моё тело и… член. Но фотографий, на которых он виден почти нет. Не переживай, скоро ты увидишь его вживую.
Мне хочется одновременно оскорбить, унизить его и опустить взгляд туда, где под тканью брюк прячется его мужское достоинство, но я сдерживаюсь из последних сил, пытаясь сохранить спокойствие и беззаботностью. Только вот его слова действует словно мощный афродизиак. Тон, которым он это говорит — возбуждает и соблазняет, призывая поддаться последнему желанию.
— Не приглядывалась, — отвечаю, отодвинувшись от него на несколько сантиметров. Его нахождение рядом плохо на меня влияет и думаю, Райнер это прекрасно понимает. — Довольно странный фетиш у вас, господин Райнер, но кто я, чтобы осуждать вас. У каждого свои странности.
Сердце гулко стучит, отдаваясь шумом в ушах. Глаза бегают из стороны в сторону, в попытке найти путь к отступлению и сбежать, спрятаться от возбуждения, которое настигло меня лишь от одних слов. Да, с Диланом у меня тоже такое было, но я могла контролировать себя, но не сейчас.
Пульт управления в данный момент у Райнера. Мои чувства — в его руках, эмоции — в его словах. А мои чувства — обнажены перед каждым, кто сейчас меня видит. Райнер раздевает и оголяет меня, даже не прикасаясь. Выворачивает наизнанку, вытаскивает наружу мою слабость, пользуясь этим вовсю.
Но что будет, когда он коснётся? Я взорвусь?
13.2
— Я бы хотел такую фотографию с тобой, — вдруг произносит он
— Ну уж нет… Такой ересью не занимаюсь, — произношу и скидываю его руку со своей ноги, поняв, что ещё пара мгновений и Райнер точно подчинит меня себе.
Опускаю глаза вниз, отмечая, что вновь оказалась сидящей с ним вплотную. Можно было бы предположить, что это мужчина ко мне придвинулся, но нет. Это я придвинулась, свидетельством чего являлись мои внезапно раздвинутые ноги. Всего немного, но именно поэтому сейчас я соприкасалась с Райнером.
— А вчера была готова, — напоминает он, рассмеявшись, рукой потянувшись к моим волосам, чтобы в следующее мгновение накрутить их на палец.
— Вчера я была на эмоциях и не знала об этих извращениях, — оправдываюсь, словно это может остановить мужчину и не дать ему продолжить то, что он сейчас делает, а именно выводит меня на разговор, привязывает, соблазняет и медленно принуждает подчиниться и поехать с ним.
— Ты очень многого не знаешь, Амалия… — выдыхает, но затем вновь возвращается к моему соблазнению. — Не знаешь всех моих пристрастий, но думаю, они бы тебе понравились.
В голове проскальзывает мысль о БДСМ, но я тут же её отметаю, вспомнив, что среди фотографий из архива Райнера не было ничего такого. Хотя он может такие фото хранить где-нибудь в другом месте. На другом ноутбуке или же даже напечатанными.
— Не думаю, — вновь отодвигаюсь от него.
— И не надо думать, надо пробовать, — тянет, нагло усмехаясь, хватая меня за волосы. — Лучше пробовать… Думать буду я…
— Нет!
Вглядывается в моё лицо, которое развернул к себе, насильно держа за волосы. Найдя ответ на какой-то свой вопрос, отпускает меня, пригладив мои волосы рукой, словно гладя и лаская… Но по взгляду я понимаю, что он отчего-то зол, но что-то не даёт ему сейчас выплеснуть всю свою злость на меня.
Это он увидел в моих глазах?
— Я тебя не спрашиваю, — произносит и встав, протягивает мне руку. — Вставай и поехали, я тебе кое-что покажу.
— Что-то как на той флешке? — спрашиваю и, не дожидаясь ответа, продолжаю. — Зря людей гонял. Я уничтожила флешку даже не посмотрев, что на ней, — оповещаю, надеясь, что это расстроит или хотя бы выведет его из себя.
— Жаль, но что поделать, — безразлично кидает, продолжая предлагать мне свою руку. — Пойдём.
— Нет, — мотаю головой. — Мне запрещено покидать дом.
— Почему?
— Мой отец — следователь и недавно на меня было совершено покушение. Для моей же безопасности меня заточили здесь, — закидываю удочку, ожидая, что сейчас он выдаст себя, и я смогу понять причастен ли он к делу отца. Но к моему удивлению, на его лице не проскальзывает ни единой эмоции: ни страха, ни удивления, ни улыбки, ни печали. Эмоции ноль.
— Из-за этого? — вдруг задаёт вопрос и начинает хохотать, будто бы я сейчас шутку рассказала, а не призналась в том, что была мишенью для снайпера. — Ты боишься смерти, Дьявол?