Тайна Иерихонской розы
Шрифт:
— Но ведь, сэр, вы должны понимать, что одно невозможно без другого!
— Мисс Гэби! — теперь в его голосе отчетливо звучал гнев. — Если мы не сможем прийти к согласию по этому вопросу, то вам остается только отказаться от места.
— Вы, сэр, ведете себя до странности упрямо, — я тоже не на шутку рассердилась. — Возможно, предыдущая учительница и уехала, испугавшись вашего гнева, но я-то так просто не уеду. Я только надеюсь, что вы поймете: то; что вы делаете — вы делаете за счет своего сына.
Я с вызовом взглянула ему в глаза. Создавалось
— У вас весьма неуживчивый характер, мисс Гэби.
— Возможно. И я часто его показываю, — заявила я от чистого сердца. Меня еще больше злило, что он мог вот так сохранять спокойствие и контролировать ситуацию. — Что случилось, мистер Джон? — я заставила голос звучать спокойно и холодно. — Неужели я представляю для вас опасность?
На его лице отразилось сначала изумление, потом раздражение.
— Теперь вы говорите загадками, — он снова наклонился над бумагами, отпуская меня. Я не могла ему позволить так легко это сделать.
— Никакими не загадками, сэр, как раз наоборот.
— Мисс Гэби, мне совершенно неизвестно и неинтересно, что вы там вообразили в своей женской головке.
— Неужели это лучшее средство защиты для мужчины? Я имею в виду, сэр, что неужели я так опасна для вас, что под мою подушку кладут записки, мои вещи обыскивают, и происходят две попытки убить меня? Что включает, — гневно добавила я, — и этого несчастного быка!
Удивление сменило гнев на его лице. Он встал, быстро подошел ко мне и крепко взял меня за плечи.
— О чем вы говорите?
Я упрямо на него посмотрела, готовая даже подраться. Вместо этого я как-то странно себя почувствовала — слегка рассеянно.
— Только то, сэр, что кто-то пытается меня убить. Он чуть опустил голову, задумчиво глядя в пространство, но плечи мои сжал еще сильнее.
— Это невозможно, — сказал он хриплым голосом и ничуть меня не убедил. — Вы уверены, что вам не показалось?
— Мне разве показалось, что я упала под ноги быку? Это был не несчастный случай.
Он снова посмотрел на меня.
— Я ничего не понимаю, но я… не забуду, что вы сказали. Я думаю, — медленно добавил он, — было бы лучше, если бы все это осталось между нами.
Я кивнула, не в состоянии как-то еще прореагировать. Мои руки были холодны как лед, когда он взял их в свои — большие и смуглые, па секунду задержав на них взгляд. Казалось, он вот-вот поднимет их к губам. Но он просто быстро их пожал.
«Это было всего лишь движение — и ничего больше», — уверяла я себя, торопясь в свою комнату.
Непонятно от чего мое сердце часто билось.
ГЛАВА 5
Я направилась, было, в свою комнату, но у лестницы передумала, свернула и вышла из дома.
Дом вдруг стал давить мне на нервы и вообще на психику и мешать думать. Без шали было прохладно, но я продолжала идти, не заботясь о направлении.
Я миновала апельсиновые посадки, как будто их вообще не существовало, и приостановилась, увидев
Буквально через несколько шагов я ударилась ногой обо что-то очень твердое. Аккуратно сложенные бревна с диким грохотом разлетелись. Мне пришлось отскочить.
— Кто там? — в дверном проеме возник высокий силуэт. Медленно мне навстречу вышел молодой широкоплечий человек с достаточно твердой походкой.
— Извините, сэр, я, кажется, бревна рассыпала.
Я чувствовала себя глупо.
— Кто вы?
— Я мисс Стюарт из Уайт-Холла. Я учительница Пити Дьюхаута.
— Боже мой, еще одна! — воскликнул он, ведя меня к дому. Он спросил, не ушиблась ли я: наверное, заметил, как осторожно я наступала на ногу. Я сказала ему, что это пустяк — из гордости сказала.
Его лицо — казалось, оно отлито из стали — смягчилось в улыбке.
— Доктор Син Брауни, к вашим услугам. А теперь дайте, я осмотрю вашу ногу. Глупо было бы рисковать. — Мне не хотелось, но он настаивал. — К утру все пройдет, — заключил он несколько минут спустя. — Я посоветовал бы вам немножко отдохнуть — может быть чуть-чуть поболит.
Я вежливо поблагодарила его и все же собралась уходить.
— Вы не могли бы показать мне короткий путь? — спросила я, быстро вставая. — Я была бы вам очень признательна.
— Вы не можете возвращаться одна, — его светлые глаза быстро осмотрели меня. — Они должны были вас предупредить, что здесь опасно так поздно оставаться на улице. Я вас провожу.
Он наклонился зажечь фонарь, и его медные волосы блеснули в свете лампы. Он предложил мне свою руку.
— Пойдемте.
— Вы хорошо знаете Дьюхаутов? — спросила я, мечтая только об одном — чтобы он не шагал так быстро.
— Практически всю мою жизнь.
— Значит, вы знаете Пити.
— Я его видел, но мало с ним говорил. Его отец предпочитает держать мальчишку подальше от людей, и из того, что я слышал, можно понять его чувства. Ничего хорошего для парня из этого бы не вышло.
Он мрачно кивнул.
Я сказала ему, что Пити упоминал сегодня свою мать, и спросила, знал ли он ее.
— Он помнит? — он потер рукой подбородок, потом снова взял меня под руку. — Да, я знал Лаурин Дьюхаут. У нее были золотистые волосы, и она была легка, как ветер. Никогда не могла остепениться, — он сделал небольшую паузу. — Если вы действительно хотите помочь Пити Дьюхауту — помогите ему забыть, что его мать вообще существовала.
— Но… кажется, Пити так дорога ее память…
— Тогда, скажу я вам, очень жаль, — мне показалось, он хотел еще что-то добавить, но промолчал. Он сменил тему и спросил обо мне: откуда я, почему выбрала Сан-Франциско. Мы так говорили, пока не добрались до лужайки.