Тайна императорской канцелярии

Косарев Александр Григорьевич

– Эй, – воскликнул я, бросаясь к нему, – уноси свою фиговину отсюда скорее.

Но события развивались слишком быстро. Мелькнула электрическая искра, резко запахло паленым, и сигнальная лампочка блока питания мгновенно погасла.

– Сгорел! – удивленно произнес Валентин, почему-то обрадованный таким исходом дела. – Чувствовало мое сердце, – добавил он, взглянув на наши перекошенные лица, – не выдержит ваша катушка такой нагрузки.

– Ваша катушка, не ваша, – коршуном набросился на него расстроенный Воркунов, с грохотом стаскивая тиски на пол, – а ты сам-то куда смотрел? Или лень было пересчитать нагрузку коллектора по току?

– Не лень, – воинственно вскинул

подбородок аспирант, – я пересчитал.

– И что?

– При кратковременном режиме нагрузки запаса по теплопроводности должно было хватить. Ведь никто же мне не говорил, что по транспортеру сплошняком пойдут железные болванки!

Они еще долго препирались, но мне уже было ясно, что всю конструкцию катушки придется переделывать радикально. Понял это и Михаил.

– Ничего, Сань, не переживай, – остановился он за моей спиной, – все еще вполне можно починить. Сейчас распаяем разъемы, заменим провода на более толстые, и все у нас пойдет как по маслу.

– Нечего меня утешать! – отмахнулся я. – У нас, можно сказать, почти триумф… состоялся. Но есть одна маленькая трудность. Как я понял, проблема в том, что сечение провода катушки слишком мало, и она попросту перегрелась.

– В общем, да, – не стал запираться Воркунов. – Но, скажи на милость, какое же кладоискательство обходится без препятствий и трудностей? Ведь главное, что идея в принципе сработала, а заменить изначально неудачно сконструированные детали – это дело несложное.

– Боюсь, что сложное, – прервал я его монолог. – Дело в том, что я и эти-то провода с трудом протащил сквозь трубу катушки. Более толстый жгут в нее просто не влезет.

– А, ерунда, – донеслось в ответ, – нужно будет просто взять трубу большего диаметра. Й все дела…

С этого памятного дня у меня начался новый цикл конструкторских работ, который проходил при совсем ином настрое. Теперь я уже точно знал, что конструкция «бараночного» миноискателя вполне работоспособна, и требуется лишь небольшая его доводка. К тому же проходить ранее пройденный путь несомненно легче, нежели в первый раз. На следующий же день я помчался на знакомый рынок за трубами большего диаметра, а слесари в жилконторе встретили меня после обеда уже как родного. Тянуть время и далее было некогда. Вскоре должен сойти последний снег, а нам было бы желательно приехать в Белоруссию раньше, нежели сильно отрастет трава.

И мысли о том, чтобы успеть завершить все работы как можно быстрее, не давали мне покоя. А тут и сама жизнь мне подсказала, в каком направлении следует двигаться дальше. Раньше, вплоть до последнего, едва не закончившегося небольшим пожаром, дня исцытаний я не задумывался, как в дальнейшем переносить прибор. Но теперь, в полной мере оценив и габариты катушки, и вес приборного отсека, я понял, что пора сконструировать и то, в чем его впоследствии придется транспортировать. Возможный вариант я вскоре подсмотрел, возвращаясь с работы. На выходе из метро передо мной возникла стайка школьников лет двенадцати – тринадцати, видимо, возвращавшихся с занятий в музыкальном кружке. Я сразу обратил внимание на одного из них, тащившего на плечах громадный альт высотой едва ли не с самого хозяина. Но столь массивный инструмент вовсе не мешал юному сорванцу скакать и всячески кривляться. Все дело было в том, что довольно громоздкий инструмент висел у него за спиной в некоем подобии самодельного рюкзака.

– Ага, – пристроился я позади весело щебечущих мальчишек, – вот что нам надо будет сшить! И еще какой-нибудь школьный ранец приспособить для приборного отсека. Чтобы со стороны мы смотрелись как обычные туристы, а не подозрительные типы с не менее подозрительными

аппаратами в руках.

Купив приличный по размеру отрез камуфляжной ткани, я обратился в самое обычное ателье, расположенное недалеко от моего дома. Приемщица поняла меня буквально с полуслова.

– Ясно, – рассмотрела она на просвет нарисованный мною эскиз специфического рюкзака, – наверное, сноуборд неудобно возить в руках. Понимаю. У меня племянник тоже месяц назад приставал с подобной незадачей. Пришлось сшить после работы. Да, – добавила она, сделав несколько росчерков на рисунке, – здесь и здесь нужно пришить еще по лямочке, чтобы не слишком болталось.

– Сделайте, будьте так любезны, – моментально нашелся я, – а то ведь действительно будет болтаться.

Так за хлопотами, удачами и неудачами незаметно пролетели март и половина апреля. Под влиянием неутомимо ведущейся мной агитации даже Воркунов начал проявлять большую активность, значительно ускорив окончательный монтаж и комплектование поискового прибора. Наконец на очередную субботу были назначены повторные генеральные испытания. На сей раз мы не стали прикручивать катушку к вертикально стоящей доске, а сразу начали монтировать ее в горизонтальном положении на большом лабораторном столе. Теперь, уже не один десяток раз собрав все элементы конструкции в единое целое, мы были уверены, что все сработает так, как следует. Наши надежды оправдались почти на сто процентов. Во всяком случае, пока большая катушка лежала на столе, она работала просто идеально. Молоток обнаруживался в пятидесяти сантиметрах от ее центра, связка старых школьных реостатов определялась на несколько большем расстоянии, а пресловутые тиски, размещенные в полутора метрах от трубы, вызывали настоящие конвульсии динамика.

– Давай уж тогда и потаскаем нашу «баранку», – предложил Михаил, убедившись, что в стационарном варианте аппаратура работает бесперебойно, – пусть хоть на длину силовых проводов. Все же нам с ней ходить придется. Требуется и такой вариант проверить.

Как всегда, он оказался прав. Довольно быстро выявилось еще одно крайне неприятное обстоятельство. Каждый шаг вызывал кратковременное завывание в динамике, что не могло не насторожить. Ведь если прибор будет все время гудеть, то как обнаружить спрятанный металл? Впрочем, причину такого неустойчивого поведения поискового прибора удалось установить довольно быстро. Вновь водрузив катушку на стол, Михаил довольно бесцеремонно подергал один ее конец, и мы тут же услышали знакомые стоны.

– Все ясно, – выключил он напряжение, – механика «играет».

– Я все проверил, – поспешил оправдаться я, – каждая деталь прикручена надежно, схема спаяна накрепко. Каждый винтик просмотрел, каждый проводочек прикрутил.

– Да я не про то, – небрежно постучал Воркунов пальцем по трубке. – Катушка слишком большая и при ходьбе неизбежно прогибается. Ведь трубочка-то наша, – еще раз побренчал он по ней ногтем, – тонкостенная и хлипенькая. А раз она изгибается под собственным весом, то меняется и магнитная составляющая катушки. Иными словами, генератор меняет частоту своих колебаний из-за того, что она у нас в центре провисает.

– И что же теперь делать? – огорчился я.

– Надо ее прикрутить к какому-нибудь жесткому каркасу, – с видом знатока изрек Михаил, – только не к железному. Сам понимаешь, укреплять конструкцию можно только немагнитным материалом – деревом или пластиком. Чтобы именно этот каркас давал сей дохлой трубочке дополнительную жесткость, а не что-либо иное!

– Может быть, прямо на месте что-нибудь такое сообразим, -7- предложил я*. – Нарубим там палок подлиннее, примотаем их изолентой…