Тайна княжеской усадьбы
Шрифт:
– Да, – подтвердил Командор, – Только гораздо новей. Видите дату?
Под планом было выведено четким мелким почерком: «Октябрь. 1917 г.»
Друзья подошли с книгой ближе к окну. Им хотелось рассмотреть новый план повнимательней. Но не успели они склониться над ним, как входная дверь громко хлопнула. Ребята на всякий случай закрыли книгу и были правы. В библиотеку, громко топая и отдуваясь, вошел плотный и круглолицый сторож поселка Красные Горы Иван Степанович. Голову его, несмотря на жару,
Ребята насторожились. Степаныч с незапамятных времен работал в Красных Горах. Его сторожка находилась возле шлагбаума, который перекрывал въезд на территорию поселка. Поэтому Степаныч любил повторять, что стоит на страже жизни и благополучия дачников. Кроме того, Иван Степанович при каждом удобном случае напоминал, что в прошлом он – «заслуженный работник органов правопорядка». В ознаменование этого он каждый год в День милиции надевал старую форменную фуражку. Если же милицейская фуражка появлялась на стороже Красных Гор в другие дни, это могло означать только одно: в поселке произошло преступление или, по крайней мере, что-то из ряда вон выходящее.
Петька на всякий случай засунул книгу в одну из стопок. Затем друзья затаились в закутке. Им было интересно выяснить, почему Степаныч сегодня в фуражке.
– Дочка! Ты тут? – не заметив ребят, прошествовал в главное помещение библиотеки заслуженный работник органов правопорядка.
Четверых друзей всегда удивляло, как у Степаныча, вечно подозревающего почти все человечество в тайных зловредных происках, и его мрачноватой супруги Надежды Денисовны, которую не интересовало ничего, кроме сада и огорода, могла родиться столь милая и доброжелательная дочь, как Ниночка. Впрочем, она давно уже вместе с детьми и мужем жила отдельно от родителей. Ее семейство занимало деревянную пристройку к библиотеке.
– Срочная телефонограмма! – по-военному четко вещал Степаныч в соседней комнате. – Уточнение сроков визита! Сам лично только что принял в правлении. Тебя, Нина, касается непосредственно. Делегация Борских прибудет к нам послезавтра в двенадцать ноль-ноль. Подготовься как следует. Приезд бывших законных наследников – дело большой государственной важности. Хотя…
Степаныч умолк.
– Что, папа? – переспросила Ниночка.
– Да так.
Ребята, высунувшись из закутка, увидали, как сторож с досадой махнул рукой.
– В прошлое время их бы сюда близко не допустили, – мечтательно проговорил Степаныч. – Да они бы и сами в Россию не сунулись. И нам тогда бы меньше хлопот. Ну, да что говорить. Теперь по-другому. Ты к приему готова?
– Почти, папа, – всегда робела перед отцом Ниночка. – Спасибо, ребята мне там помогают с архивом.
– Какие ребята? – встрепенулся Степаныч.
– Петька Миронов с друзьями.
– Отставить! – крикнул сторож и кинулся в закуток.
– Папа! Ты что? – бежала следом за ним Ниночка.
– Я-то как раз ничего, – уже буравил Степаныч
– Какая документация! – всплеснула руками Ниночка.
– После поговорим, – произнес сурово Степаныч. – А вас прошу покинуть служебное помещение, – категорически заявил он четверым друзьям.
Тем оставалось лишь тихо уйти. Они давно уже знали: спорить со Степанычем бесполезно.
– Я провожу, – направилась вместе с ними к двери Ниночка. – Вы уж не обращайте внимания, – виновато добавила она, когда они вышли на улицу.
– Ничего, Ниночка, – улыбнулся Петька. – У нас с твоим папой давно сложные отношения. Мы к тебе после обеда придем.
– Обязательно приходите, – ответила библиотекарша. – Нам завтра к вечеру нужно управиться.
– Только ты там ничего не трогай, – поспешно предупредил Петька. – А то у нас все переписано по порядку.
– Я что, себе враг? – улыбнулась Ниночка. – Это ваш фронт работ. Даже близко не подойду.
– Тогда до скорого.
Ребята двинулись в глубь поселка.
– Жалко, книгу не удалось вытащить, – с досадой проговорила Маша.
– Не суетись, – успокоил ее Командор. – Она вторая в крайней связке к окну. После обеда вернемся и возьмем. Кстати, – взглянул он на часы, – без десяти три. Нас действительно уже всех обедать ждут. Сразу, как поедим, встречаемся возле моей калитки.
Однако после обеда попасть им в библиотеку не удалось. Настю родители увезли в гости до позднего вечера. А бабушка Димы и Маши сказала, что непременно должна прочитать им только что созданный очень важный фрагмент своих мемуаров.
Дело в том, что Анна Константиновна после смерти мужа – всемирно известного биолога Серебрякова – оставила институт, в котором с ним вместе работала, и поселилась на даче. Там, по ее словам, было спокойней писать мемуары. Жизнь и впрямь сталкивала ее со многими из великих мира сего. Анна Константиновна не сомневалась, что обязана перед тем, как уйти в мир иной, оставить записки о своем поколении.
Окончив очередной фрагмент, пожилая ученая дама считала необходимым опробовать его на слушателях. Иначе ей было трудно двигаться дальше.
– Сейчас, бабушка, будем слушать, – обреченно произнес Дима. – Только Петьке позвоню быстренько.
Набрав номер старого друга, мальчик лаконично обрисовал ситуацию.
– Тогда я к вам тоже слушать приду, – решил Командор. – Не одному же мне там разбираться.
– Приходи, – оживился Дима. – Бабушка будет рада.
«И нам веселей», – уже про себя добавил он.
Анна Константиновна описывала совместную поездку с дедушкой Димы и Маши в Англию. Там академику Серебрякову присудили степень доктора Оксфорда с вручением мантии.