Тайна кофейни «Потерянные души»
Шрифт:
На второй месяц работы Марина, очевидно устав от моей бесталанности, решила найти мне замену.
– Не волнуйся, работы хватит на всех, – сказала она мне, размещая объявление на одном из сайтов по поиску персонала, – я тебя возьму под свое опеку, в обиду не дам.
Стали приходить девушки и женщины всех возрастов. Меня удивило то, что выбор Марины остановился на женщине лет пятидесяти, с грубым громким голосом и явно увлекающейся алкоголем. Из комнаты для переговоров доносился её бас:
– Это понятно, можно быть хорошим человеком, но если она некоммуникабельна, то это
В общем, спешно была введена новая должность и эта женщина, с чудным именем Диана, должна была руководить мною, но, как только она устроилась на работу, она неожиданно заболела и больше её никто не видел.
Обстановка на работе была напряженной, и она странным образом контрастировала с атмосферой, царящей в зале кофейни: приятная музыка, неспешные движения официантов, люди, лениво попивающие кофе – все говорило о благополучии, приятном досуге, спокойствии. Однажды в обеденный перерыв я заказала себе кофе с пирожным и села около окна. Я увидела, что на меня неотрывно смотрит тот странный мужчина из дома неподалеку. Мне стало неловко, и я отвернулась. Как вдруг он поднялся и подошел ко мне.
– Прошу меня извинить, если я вдруг покажусь назойливым, можно сесть за ваш столик?
– Вообще-то я хотела побыть одна.
– Я не займу у вас много времени, – он сел напротив меня. – Вы так грустны сегодня. Надеюсь, ничего страшного не произошло?
– Конечно, нет, У вас тоже не слишком веселый вид.
– Ну, с моей стороны в этом нет ничего странного.
Он махнул рукой с длинными тонкими пальцами, на одном из которых был старомодный перстень. Он был одет в свою обычную рубашку из тонкого полотна, обтягивающие брюки и сапоги с отворотами, едва доходящие до колен.
– Знаете, вы одеваетесь как человек, который живет в конце девятнадцатого века, – я запнулась, подумав, что сказала бестактность и зачем-то добавила: – Как будто вы только что вернулись со съемок исторического фильма.
– Да? Мне так нравится. Я думаю, что каждый может одеваться так, как он хочет, если он может себе это позволить.
– Да.
– У современного человека огромный выбор костюмов из разных эпох. Нужно только позволить себе носить то, что нравится.
– Я думаю, что, если вы наденете римскую тогу, вас не поймут, – засмеялась я. –Я знала одного юношу, который, насмотревшись фильмов, стал одеваться как один из героев фильма, он даже носил плащ, меч, кожаные перчатки, отпустил длинные волосы. В конце концов, он решил приходить так в институт, его попросили одеваться современно на лекции, даже грозили отчислением.
– Может быть, ему хотелось привлечь к себе внимание?
– Я думаю, он начинал жить в вымышленном мире. В мире, в котором если у человека есть меч, то это что-то да значит. В мире, где он мог быть смелым, мог постоять за себя.
– Жизнь очень скучная штука, – сказал он, отпивая немного кофе. – В ней все предсказуемо.
– Я бы так не сказала. А вообще скука – это тоже изобретение девятнадцатого века, её изобрели люди определенного класса, бездельники, одним словом.
– Вы им завидуете?
–О,
–К сожалению, я не смогу этого представить. Вы очень мне напоминаете одну девушку. Поразительное сходство. Я даже подумал, что вы родственники.
– Да?
– Хотите, я покажу вам её портрет?
– Ну, давайте, у меня еще есть десять минут. Если вам от этого станет легче, вы станете веселее, то можете показать мне её портрет.
К моему удивлению, он снял цепочку, на котором был медальон и, открыв его, протянул мне. Внутри медальона был сделан портрет на эмали молодой женщины, одетой и причесанной так, как была бы причесана, наверное, крестьянка в девятнадцатом веке. Её волосы были спрятаны под косынку, она улыбалась, не размыкая губ.
– Очень интересно и оригинально, – сказала я, восхищенно. – Должно быть, это действительно вещь девятнадцатого века. Серебро. Эмаль. Да это стоит целое состояние.
– Ей нет цены.
–Подобные вещи можно купить в антикварном магазине, я знаю несколько в городе, иногда я прогуливаюсь по ним ради интереса. Недавно видела чудный сервиз начала двадцатого века, а еще карманные часы – настоящее искусство. Но, что касается портрета, то я не заметила никакого сходства. Вам известна история этой девушки?
– Да. Конечно, известна. Она исчезла в корчме на этой улице в 1883 году. Её звали Настя.
– Какая дурацкая шутка. Вы узнали у официантов, как меня зовут, и теперь так нелепо хотите произвести впечатление.
– Нисколько. Я не знал, как вас зовут, хотя предполагал, что вы здесь не случайно.
– О, прошу вас, не надо. Я надеюсь, кофе был без коньяка?
– Я подумал, может быть, она была вашей прапрапрабабушкой, родственницей, одним словом?
–Я обязательно спрошу у своей тети, может быть, ей что-то об этом известно. Вы меня заинтриговали. Послушайте, а почему вы носите её портрет?
–Я не хочу вас шокировать. Вы все равно этому не поверите, – сказал он, забирая у меня медальон. – К чему? Вы так скептически ко всему относитесь. В ваше время даже одежда другого фасона может вызвать подозрение. Но вы правильно догадываетесь, что портрет был сделан её возлюбленным, что он был богат и что это единственное, что у него осталось в память о ней.
–Вам это рассказали в антикварном магазине. Конечно, чего не выдумаешь, чтобы продать дорогую вещицу. Несчастная любовь, не правда ли? Она утопилась, потому что он на ней не женился, да?
– Не совсем так. Она бесследно исчезла. В последний раз её видели в корчме на этой улице.
– И где же стояла эта корчма?
– Здесь. На этом самом месте. Здесь подавали пирожки, яблоки, жареных цыплят, здесь продавали настоящий квас. Вы не представляете, какая разношерстная публика здесь была: мелкие купцы, ямщики, и всякие темные личности, с которыми никогда бы не заговорил человек благородного звания.