Тайна корабля
Шрифт:
— Скверно здесь, — сказал я. — Пойдемте на палубу, там легче дышать.
Капитан кивнул головой.
— Да, тоскливо, — сказал он. — Но мне нужно сначала добыть какой-нибудь сигнал. Капитан Трент еще не был здесь, но явится в скором времени, и ему будет приятно увидеть сигнал на бриге.
— Нельзя ли вывесить официальное уведомление? — спросил я, увлеченный этой выдумкой. — В таком роде: «Продан для удовлетворения страховщиков, за подробностями обращаться к Дж. Пинкертону, Монтана-Блок, С. Ф.».
—
— Это преждевременно, — заметил я, — но зато взбесит Трента. Я за PQH.
Мы нашли флаги в каюте Трента; Нэрс выбрал тот, который ему требовался, и мы вернулись на палубу. Солнце уже садилось, наступали сумерки.
— Эй, бросьте ее, дуралей! — гаркнул капитан матросу, который пил из бочки с пресной водой. — Это гнилая вода!
— Прошу прощения, сэр, — ответил матрос. — На вкус совсем свежая.
— Посмотрим, — сказал Нэрс и, взяв кружку, попробовал воду. — Да, в самом деле, — прибавил он. — Должно быть, загнила, а потом опять сделалась свежей. Странно, не правда ли, мистер Додд? Хотя я видел нечто подобное на мысе Горнер.
Что-то в его интонации заставило меня взглянуть ему в лицо; он поднимался на цыпочки, и оглядывался по сторонам, как человек, охваченный любопытством, и все его выражение и манеры говорили о каком-то подавляемом возбуждении.
— Вы сами не верите тому, что говорите! — заметил я.
— О, я знаю, что знаю, — ответил он, успокоительно дотрагиваясь до меня рукой. — Это вещь вполне возможная. Меня удивляет другое.
Он позвал матроса, отдал ему сигнальный флаг, а сам взялся за главный фал, дрожавший под тяжестью флага, развевавшегося наверху. Минуту спустя американский флаг, привезенный нами в шлюпке, заменил английский, а PQH развевался на фок-мачте.
— Теперь, — сказал Нэрс, следивший за вывешиванием своего сигнала с комической заботливостью американского моряка, — посмотрим, какова вода в лагуне.
Варварская какофония действующего насоса огласила шкафут, и потоки дурно пахнущей воды полились на палубу, промывая долины в птичьем помете. Нэрс прислонился к перилам, следя за потоком грязной воды, как будто в ней было что-нибудь интересное.
— Что вас занимает? — спросил я.
— Погодите, я вам скажу одну вещь, — ответил он. — Но есть и другая. Видите вы эти шлюпки: одну на рубке, две на стойках? Спрашивается, где шлюпка, которую Трент спускал, когда потерял матросов?
— Он поднял
— Идет, если вы объясните мне, зачем! — возразил капитан.
— Так, может быть, была другая, — заметил я.
— Могла быть еще одна, на грот-люке, не отрицаю, — согласился Нэрс, — но не вижу, зачем она могла ему понадобиться? Разве прогуливаться в лунную ночь и играть на гармонике.
— В конце концов, ведь это не важно, — сказал я.
— О, конечно, не важно, — ответил он, глядя через плечо на сбегающую по желобам воду.
— А долго мы будем продолжать эту возню? — спросил я. — Мы этак выкачаем всю лагуну. Капитан Трент сам сказал, что получил пробоину и носовая часть наполнилась водой.
— Сам сказал? — повторил Нэрс с многозначительной сухостью.
Почти в ту же минуту вода иссякла, помпы перестали действовать и матросы опустили рукоятки.
— Вот, как вам это нравится? — спросил Нэрс. — Я вам говорю, мистер Додд, — продолжал он, понизив голос, но не изменяя своей удобной позы — бриг так же невредим, как «Нора Крейна». Я подозревал это раньше, чем мы вошли на борт, а теперь знаю.
— Это невозможно! — воскликнул я. — Какого же вы мнения о Тренте?
— У меня нет никакого мнения о Тренте; я не знаю, лжец ли он или только старая баба; я просто говорю вам о факте, — сказал Нэрс. — И я скажу больше, — прибавил он. — Мне самому случалось садиться на мель в глубокосидящих судах, я знаю, что говорю; я скажу, что после первого толчка, прежде чем бриг зарылся, семь-восемь часов работы могли бы освободить его, и всякий, кто хоть года два плавал по морю, должен знать это.
Я не мог удержаться от восклицания.
Нэрс предостерегающе поднял палец.
— Пусть они не знают об этом, — сказал он. — Думайте что угодно, но не говорите ничего.
Я оглянулся кругом; сумерки сменились наступающей ночью; мерцание фонаря указывало место нашей шхуны; матросы, освободившиеся от работы, стояли на шкафуте, покуривая трубки, освещавшие их лица.
— Почему Трент не вывел судна? — спросил капитан. — Зачем ему понадобилось покупать его во Фриско за баснословную сумму, когда он мог сам привести его туда?
— Может быть, он не знал тогда его ценности, — заметил я.
— Желаю, чтобы он знал его ценность теперь! — воскликнул Нэрс. — Как бы то ни было, я не хочу обескураживать вас, мистер Додд; я знаю, какая тревога у вас на душе, и вот что я вам скажу: я не терял времени, пока мы шли сюда; да и здесь намерен приняться за работу как следует. Мне хотелось бы успокоить вас, вам не придется жаловаться на меня.
Было что-то искреннее и дружеское в его голосе, и мы обменялись тем крепким, быстрым рукопожатием, которое так много значит у народов, говорящих на английском языке.