Тайна «Коварной русалки»
Шрифт:
– Это если они на себя работали, – ответил Петька. – А если, скажем, жуликам велел украсть из библиотеки картину какой-нибудь заказчик? И поджидал их около Борского пруда. Тогда они отдали ему картину, а он стал немедленно проверять, не украли ли они драгоценности из тайника.
– Слушай, Петька, – воскликнула Настя. – Но тогда этим заказчиком вполне мог быть Ростислав Кузьмич. Например, он с этими жуликами расплатился. Они вроде ушли, а он начал разламывать раму. А жулики на самом деле затаились в кустах
– Точно! – даже подпрыгнул Командор. – А потом жулики как следует треснули Ростислава по голове, бросили в пруд и смылись вместе с сокровищами. И раму, естественно, бросили на берегу.
– Верней, они скинули обломки рамы в пруд, – уточнил Димка. – А уж потом их прибило к разным берегам.
– Тогда кусок, в котором тайник, по идее, должен где-нибудь там найтись, – воодушевился Петька.
– Только чем это нам поможет? – спросила Маша.
– Во-первых, если найдем его, то наша версия подтвердится, – ответил Петька.
– А если мы кусок рамы найдем, а тайника там не окажется? – очень внимательно посмотрел на него Димка.
– Это я как раз хотел сказать во-вторых, – хлопнул старого друга по плечу Командор. – Если тайника не окажется, то, значит, драгоценности совершенно ни при чем. И поиски следует предпринять в ином направлении.
Тут Маша, схватившись за голову, объявила:
– У меня, по-моему, сейчас, как у Шмелькова, мозги свернутся ото всех этих версий.
– Поэтому нужно сделать перерыв на ужин, – был совершенно согласен с ней Петька. – Я, как поем, за вами зайду.
– И на ужин нам следует поторопиться, – посмотрел на часы Димка. – Иначе бабушка… – и он кинул очень выразительный взгляд на сестру.
Та без слов двинулась в сторону дачи. Пожилая ученая дама Анна Константиновна после кончины мужа ушла из научного института, где они много лет работали, и стала жить круглый год в Красных Горах, лишь изредка, по ее собственным словам, совершая набеги на московскую квартиру, где теперь были полноправными хозяевами родители Димы и Маши. Во-первых, Анна Константиновна считала, что «трем поколениям под одной крышей никак не ужиться». Во-вторых, уверяла, что на даче гораздо лучше себя чувствует. А в-третьих, подчинила «остаток дней» созданию воспоминаний. «Мне довелось общаться почти со всеми великими современниками, – часто повторяла бабушка Димы и Маши. – И с моей стороны было бы просто преступлением не оставить своих записок потомкам».
Поначалу Анна Константиновна писала, что называется, для себя. Однако полгода назад ее мемуарами заинтересовалось одно крупное издательство, которое выпускало серию мемуаров «Мои года – мое богатство». С Анной Константиновной был заключен договор. С той поры она работала над своими воспоминаниями как одержимая. И начинала ужасно раздражаться, когда близнецы нарушали ее режим, опаздывая к завтраку, обеду или ужину. Вот почему Дима и Маша сейчас, несмотря на палящий зной, который не ослабел даже к вечеру, спешили изо всех сил.
– Неужели мы возле пруда еще какие-нибудь следы преступников обнаружим? – говорила на ходу Настя.
– Жизнь покажет, – не любил торопиться с выводами Димка.
– Если не обнаружим, то еще остается Ростислав Кузьмич, – напомнила Маша.
– И что ты с ним собираешься делать, если он ничего не помнит? – повернулся к ней Димка.
– Надо его навестить в больнице, – ответила Настя.
– Да-да, – покачал головой Терминатор. – Мы его навестим, а он каждому по фонарю под глазом поставит.
Тут Настя поравнялась со своими воротами.
– Мы дождемся Петьку, а потом за тобой зайдем, – сказали на прощание близнецы…
Петькины родители позвонили и сообщили, что после работы задержатся в городе. «Весьма кстати», – пронеслось в голове у Командора. Быстро сварганив пять бутербродов, он всего за какие-нибудь двадцать минут справился с едой и пошел к близнецам.
На звонок дверь открыла какая-то очень худая особа с коротко стриженными серо-седыми волосами.
– А вы кто? – оторопел Петька.
– Сперва скажите, вам кого? – не сводя с Командора исполненного недоверия взгляда, заунывно-постным голосом отозвалась та.
– Да я, собственно, к Диме и Маше, – смущенно пролепетал мальчик.
– В таком случае извольте сперва представиться, – не торопилась пропускать его в дом седая особа.
– Это к нам! Это к нам! – вылетели в переднюю близнецы.
Седая особа с видимой неохотой посторонилась.
– Все-таки воспитанные молодые люди обычно сперва представляются, – словно бы вскользь заметила она.
– Петр Миронов, – удовлетворил ее любопытство Петька.
Однако седая особа, даже не обернувшись, прошествовала в гостиную Серебряковых.
– Это еще что за мымра? – прошептал Петька.
– Это Какумирала, – иронично сощурилась Маша.
– Чего? – не расслышал Петька.
– Какумирала, – косясь на плотно прикрытую дверь гостиной, отчетливо произнес Димка.
– Она что, из Финляндии? – задал новый вопрос Командор.
– Почему из Финляндии? – удивился Димка. – Она из Москвы.
– Но все равно, наверное, финка или эстонка, – предположил Петька.
– С чего ты взял? – уставились на него близнецы. – Обыкновенная русская женщина.
– Младшая сестра покойной бабушкиной подруги, – добавила Маша.
– А почему же у нее фамилия такая странная? – по-прежнему недоумевал Командор. – Или это фамилия мужа?
– Мужа? – с таким ужасом переспросил Димка, словно Командор, по меньшей мере, обвинял таинственную Какумиралу в каком-нибудь тяжком преступлении. – Да никогда у нее мужа не было.