Тайна Красного озера. Падение Тисима-Ретто
Шрифт:
С этими словами он вышел, приказав начальнику охраны зорко наблюдать за пленниками.
— Ну, так как? — спросил майор Грибанов подпоручика Хаттори, хотя отлично понял все, что сказал поручик.
— О ваших просибах дорожат начариству, — ответил переводчик и доверительно добавил: — Дежурный боится сам разрешить.
Русские не без значения переглянулись, отмечая расположение к себе переводчика.
В помещении стало тихо. Одного табурета не хватало, и Грибанов прохаживался вдоль стены, у которой сидели пленники. Доски поскрипывали, подгибаясь под его ногами. У противоположной стены в углу сидел подпоручик Хаттори, с откровенным любопытством рассматривая пленников. Против него за столом у маленького окошка, ведущего в коридор, сидел дежурный — круглолицый, узкоглазый, немолодой жандарм, занятый, видимо больше для виду, какими-то бумагами.
Японцев и пленников разделяла высокая чугунная печь, напоминающая домну в миниатюре, — непременная принадлежность жилых японских помещений. На ней стоял массивный чугунный литой чайник, в нем нудно и однообразно пищал пар.
— Иннокентий Петрович, мне дурно, — вдруг нарушил молчание Стульбицкий. — У них здесь какая-то кислая вонь, попросите пожалуйста, для меня холодной воды.
— О, сию минуту, — вскочил Хаттори.
Он сказал дежурному чтобы тот быстро принес кружку холодной воды, но солдат ответил, что не может уходить от телефона. Тогда Хаттори сам вышел и вскоре вернулся с водой. Трясущимися пальцами Стульбицкий вцепился в фарфоровую плошку и моментально осушил ее.
— Благодарю вас. — с облегчением произнес он и тыльной стороной ладони потер лоб.
— О, пожаруйста. — улыбнулся Хаттори и слегка поклонился.
— Он хороший парень, — шепнул Борилка на ухо капитану Воронкову.
Воронков, качнув головой, обратился к Хаттори:
— Скажите, пожалуйста, кроме нас кого-нибудь еще из русских подбирали с погибшего парохода?
Подпоручик Хаттори не без значения покосился на дежурного жандарма, отрицательно тряхнул головой, потом сказал:
— Прошу не задавать мне деровых вопросов, я торико переводчик.
При этих словах майор Грибанов и капитан Воронков многозначительно переглянулись. Все русские, даже Андронникова, тоже улыбнулись.
Время тянулось мучительно медленно. Пленники изнывали от усталости и от жары — в комнате было сильно натоплено. Но еще больше мучила тайная тревога за свою судьбу: чем все это кончится?
Но вот наконец раздался телефонный звонок. Дежурный жандарм расторопно схватил трубку.
— Дежурный рядовой Нарита слушает. Да, здесь. Раскисли, оборванные. Семь человек. Просили чаю и еще медицинской помощи, у них двое раненых. Одна женщина. Да, очень красивая. Нет, не оказывали. Чаю тоже не дали. Им здесь не курорт. Хай!
Он положил трубку.
— Кто звонил? — спросил подпоручик Хаттори.
— Ординарец господина подполковника Кувахара. Скоро господин подполковник будет здесь сам.
Едва ли кто-нибудь заметил хоть малейшие перемены на лице Грибанова при упоминании имени подполковника Кувахара. Усилием воли Грибанов старался казаться спокойным. Он не думал, что эта встреча состоится. Теперь надо готовиться к худшему, — в этом Грибанов отдавал себе ясный отчет. А может быть, Кувахара не узнает его?
Прошло с четверть часа после телефонного, звонка, и в коридоре послышались быстрые легкие шаги. Дверь решительно распахнулась, и на пороге появился маленький, пропорционально сложенный бравый офицер с нашивками подполковника, при сабле с золоченым эфесом. Кувахара хорошо подготовился к этой встрече с русскими.
Подпоручик Хаттори и дежурный жандарм дружно вскочили со своих мест и взяли под козырек. Подполковник решительно прошелся по комнате и так же решительно сел на стул дежурного жандарма. Расставив широко короткие ноги в желтых сапогах с высокими каблуками и поставив между ногами саблю, он положил на эфес обе ладони и горделиво, молча стал рассматривать пленников. Так осматривают мебель или картины, когда хотят их купить.
Грибанов стоял вполоборота к Кувахара, заложив руки за спину и искоса посматривая на него. Борилка и Андронникова вовсе не смотрели на Кувахара, как бы не замечая его. Только американцы со страхом да Воронков и Стульбицкий с любопытством смотрели на вылощенного, самодовольного японского подполковника.
— Кто эти? — спросил Кувахара подпоручика Хаттори, указав на американцев, после того как внимательно осмотрел всех.
— Господин подполковник, я их ни о чем не спрашивал и не отвечал на их вопросы.
— Спросите этого верзилу, — кивнул он на Грибанова, — кто эти двое с бородами?
— Господин подполковник приказар спросить, кто двое с бородами? — спросил Хаттори Грибанова.
— Спросите их. Я не знаю, кто они, мы их встретили на острове в полуодичалом состоянии. Они не говорят по-русски, а мы не знаем их языка.
— Ду ю спик инглиш? [Говорите ли по-английски? (англ.)] — спросил Хаттори капитана Брича.
— Да, говорю, — неохотно ответил тот.
— Американцы, англичане?
— Американцы.
— Господин подполковник, это Американцы, — объяснил Хаттори. — Русские ничего о них не знают, так как встретили их на острове в полуодичалом состоянии. — Передайте тем и другим, что я отдаю приказание посадить американцев в карцер, как представителей враждебного государства. Что касается русских, то они будут помещены в хорошие условия, накормлены, больным будет оказана медицинская помощь. Русским объясните, что через два часа я буду беседовать с ними об их нуждах и о том, как скорее отправить их в Токио для передать советскому посольству.
Он сидел неподвижно, пока Хаттори переводил русским и американцам смысл распоряжений. Потом встал, сделал легкий кивок головой и вышел, приказав Хаттори следовать за ним.
В кабинете он сказал переводчику:
— Сейчас, после того как американцев отведут в карцер, будете в течение двух часов подслушивать их разговоры. Существенное будете записывать, необходимо делать записи как можно точнее. Дежурный покажет место, где нужно подслушивать.
— Слушаюсь!
Как только Хаттори вышел, подполковник Кувахара взялся за телефонную трубку и вызвал начальника жандармерии: