Тайна Красного озера. Падение Тисима-Ретто
Шрифт:
— Связь с американцами установлена!
ПОСЛЕДНИЕ ИСПЫТАНИЯ
Ночь была на исходе. Долину начинал заволакивать туман, белесоватые клубы которого все более ясно вырисовывались по мере того, как приближалось утро. Наскоро сооруженная землянка, в которой укрылись партизаны, оказалась не такой уютной, какой они находили ее вчера вечером, когда до смерти усталые добрались сюда и быстро построили себе это жилье. Холод и сырой туман, надвигавшиеся со стороны Тихого океана, пронизывали их, кажется, до самых костей, и партизаны жались в кучу, чтобы согреться теплом друг
Еще в первый день по возвращении Тиба из бухты Трех Скал, где он, как известно, помог майору Грибанову уйти с острова на захваченной у жандармов барже, партизаны решили переселиться с вулкана Хатараку ближе к долине Туманов. Они выбрали удобное убежище под скалой, неподалеку от глубокого распадка, рассекающего весь склон сверху донизу. Отсюда с одного из уступов скалы хорошо просматривались не только ближние подступы к их укрытию, но и средняя часть долины Туманов с речкой, дорогой и даже входом в Генеральский распадок, врезающийся в склон вулкана Туманов по ту сторону долины.
Смысл этого переселения поближе к гарнизону состоял в том, чтобы в любую минуту, в случае высадки советского десанта, начать активные операции. План сводился к следующему: первое — установить связь с советским командованием, чтобы согласовать с ним свое боевые действия в тылу японского гарнизона, и второе — подготовить взрыв главного склада артиллерийских снарядов. Склад находился неподалеку от интендантского поселка и был хорошо замаскирован. Инженер-капитан Тиба знал, что там хранились основные запасы снарядов, имевшихся на острове.
На рассвете Тиба настроил рацию на прием и долго выслушивал звуки, носившиеся в это утро в эфире. Он ловил японские станции, чтобы хоть через них узнать о событиях, происходящих в мире. Вот по мрачному усталому лицу бывалого подпольщика, едва освещенному лампочкой приемника, Ли Фан-гу угадал, что Тиба слушает что-то чрезвычайно важное: глаза его сузились, на щеках выступили и задвигались желваки.
— Что там? — с нетерпением спросил Ли Фан-гу.
— Важные комментарии… Что-то очень важное… — бросал скороговоркой Тиба. — Речь о каком-то рескрипте императора… Да… Да… Квантунская армия, кажется, разбита…
Потом он умолк, продолжая напряженно вслушиваться.
Ли Фан-гу всего колотила дрожь. Затаив дыхание, он с величайшей надеждой и нетерпением впился в лицо Друга.
— Ну? Что еще? Что говорят? — тормошил он Тиба. Но тот не отвечал, лицо его продолжало оставаться напряженным.
Ли Фан-гу растолкал спящих товарищей.
— Важное сообщение, — захлебываясь, шептал он, стараясь быстрее сообщить потрясающую новость, когда все проснулись. — Разбита Квантунская армия!
С партизан вмиг слетел сон.
— Так это что, конец войны? — прогудел могучий Вэнь Тянь.
— Да! — весело ответил Тиба, снимая наушники. — Правительство Тодзио заговорило о мире! Все ясно — японская армия в Маньчжурии разгромлена! — С этими словами японец крепко пожал руки китайских товарищей. — Поздравляю вас, друзья, мир не за горами!
Когда же окончательно рассвело, из туманного месива со стороны Северного плато прилетел могучий раскатистый гул артиллерийской канонады. Тревожным эхом отдавался он в горах, заполнял, кажется, все небо. Всем стало ясно, что это был десант. Но чей? Тиба не прекращал вертеть верньеры приемника, стараясь на самых длинных волнах поймать хоть одно живое слово. Но в эфире дробно звенела морзянка — противники работали ключом. Иногда в наушники врывались гул и вой — то работали глушители. Наконец на одной волне прорвался панический хрипловатый голос на японском языке: „Русские идут в атаку! Шлите подкрепление, срочно подкрепление!“
— Русский десант! — сообщил просиявший Тиба партизанам. — Наступило время наших решительных действий, товарищи! Что сейчас в первую очередь предпринять?
Этот вопрос партизаны обсуждали горячо и страстно. Каждому хотелось немедленно получить какое-нибудь задание.
— Нужно сейчас же пробиться на соединение с русскими, — нетерпеливо говорил Вэнь Тянь.
— Правильно, там получить задание, — поддерживал его Хэ Куан-линь.
— Так опрометчиво действовать нельзя, — возражал старый партизан Ли Фан-гу. — Сейчас уже светло, и нас могут перебить либо японцы, либо сами же русские.
— Да, да, нужно сначала все хорошо разведать. — согласился с ним Тиба.
Туман оторвался от гор около десяти часов утра, а к полудню он рассеялся, и небо заголубело нестерпимо ярко. Все это время с Северного плато текла вал за валом глухая и грозная канонада. Даже птицы и те попрятались, по-видимому, угнетаемые надоедливым и непривычным их слуху отдаленным грохотом боя.
Из своих укрытий на скале партизаны весь день не спускали глаз с дороги, бегущей по долине Туманов от бухты Мисима к Северному плато, с тропы, ведущей в Генеральский распадок. Там без конца сновали машины, в полдень почти бегом прошла большая колонна солдат из бухты Мисима в сторону восточного берега — по-видимому, это был гарнизон главной базы, посланный на помощь подразделениям Северного плато.
Но вот наступил долгожданный вечер, когда можно было начинать действовать. Партизаны собрались в землянке, чтобы поужинать и окончательно обсудить план действия на предстоящую ночь.
— Я полагаю, что всем нам идти в расположение советских войск не имеет смысла, — говорил Тиба. — Нужно воспользоваться этой ночью и для того, чтобы разведать положение в гарнизоне. Поэтому необходимо одной группе отправиться на подслушивание телефонных разговоров, в то время как другая группа отправится в район боев, чтобы разведать там обстановку. Что касается артиллерийского склада, то к нему мы отправимся следующей ночью.
— Предложение правильное, — поддержал его Ли Фан-гу. — Я возглавлю группу, которая пойдет на Северное плато, а вы, товарищ Тиба, с остальными товарищами пойдете подслушивать телефонные разговоры.
Предложения Тиба и Ли Фан-гу встретили единодушную поддержку партизан. Ли Фан-гу отобрал лишь троих, которые ростом и типом лица больше других походили на японцев. Слишком рослые Вэнь Тянь и Хэ Куан-линь должны были помогать Тиба. Тут же при скупом свете карманного фонарика Тиба развернул карту, долго наносил иероглифы — пояснения к пунктам расположения главных баз гарнизона и дорог острова. Этой картой предстояло пользоваться группе Ли Фан-гу.