Тайна Крикли-холла

Герберт Джеймс

Лорен уже стояла в ногах кровати, держась рукой за угловой столбик.

— Папочка!

Лорен позвала его очень настойчиво, но все же приглушенным голосом, как будто боялась, что нечто услышит ее снаружи.

Перевернувшись на спину, Гэйб открыл глаза и оторвал голову от подушки.

— Что случилось? — сонно пробормотал он.

— Послушай, — негромко потребовала Эва.

Гэйб прислушался.

— Какого черта, что происходит? — спросил он через несколько мгновений.

— Лорен говорит, это в шкафу.

— В котором? — буркнул он, ведь шкафов в этом большом доме

насчитывалось немало.

— В том, что на галерее, папочка.

Гэйб отшвырнул одеяло и спустил ноги на холодный деревянный пол. К счастью, он надел на ночь серую футболку и темные боксерские трусы, так что ему не пришлось смущаться перед дочерью. Присел на край кровати и снова прислушался. Да, стук был тих, но все-таки казалось, будто кто-то колотит по дереву.

Эва тоже встала, подол ее смятой ночной рубашки прикрыл колени. Эва подошла к дочери, обняла ее за плечи.

Лорен прижалась к матери.

— Что это такое, мамочка? — спросила она испуганно.

— Сейчас разберемся, — постаралась успокоить ее Эва. — А Келли спит?

— Да, я проверяла.

Гэйб уже стоял у двери спальни и настороженно всматривался в галерею, как будто ожидая какого-то сюрприза Стук слышался справа, где-то за дверью спальни дочерей. Гэйб изучал взглядом полумрак.

Придерживаясь одной рукой за дверной косяк, он шагнул на галерею. Холл внизу казался огромной темной ямой, слабый свет, идущий сверху, почти не достигал плит пола. Даже окно на площадке было едва освещено.

Эва за спиной Гэйба нащупала выключатель, зажгла лампу в спальне. На галерее стало чуть светлее. Стук, хотя и был по-прежнему приглушенным, зазвучал громче, и вовсе не потому, что Гэйб приблизился к источнику. Кто-то или что-то колотилось все сильнее в дверь шкафа.

Гэйб пытался сориентироваться в происходящем. Да, шум, похоже, действительно шел из шкафа на галерее, как и говорила Лорен. Это был тот самый стенной шкаф, который Гэйб осматривал вчера по настоянию дочери. Бросив недоуменный взгляд на Эву и Лорен, он осторожно пошел на звук, стараясь ступать совершенно бесшумно, что, конечно, было безумием: наоборот, следовало грохотать, как слон, и вообще поднять переполох, чтобы напугать того, кто скрывался в шкафу. Но Гэйб держался настороженно.

Эва и цеплявшаяся за ее руку Лорен последовали за ним, и обе изо всех сил сдерживали дыхание.

Из запертой дверцы шкафа торчал ключ, как и было принято в Крикли-холле, но Гэйб не мог припомнить, запирал ли эту дверцу после осмотра. Когда он остановился прямо напротив шкафа, стук усилился, там, внутри, кто-то начал впадать в отчаяние. Эва и Лорен держались за спиной Гэйба, но Эва положила руку на плечо мужа.

— Что это? — свистящим шепотом спросила она.

— Понятия не имею, — прошептал он в ответ. Почувствовав себя глупо из-за того, что говорил едва слышно, Гэйб тут же повысил голос. — Эй! — резко окликнул он, ожидая, что стук прекратится.

Но стук не прекратился. Наоборот, он стал и громче, и интенсивнее.

— Черт побери! — выругался Гэйб и тут же почувствовал, как пальцы Эвы сжали его плечо от испуга; Лорен тихонько вскрикнула.

В Гэйбе пробудилась ярость. Хватит,

довольно! Он протянул руку к маленькой бронзовой ручке, торчащей над ключом, готовый рывком распахнуть дверцу. В это мгновение стук превратился в громкие удары, и, прежде чем рука Гэйба дотронулась до ручки, дверь в раме будто напряглась. Все трое одновременно отпрыгнули назад, а Лорен страшно взвизгнула. Эва, сама испуганная до дрожи, заключила дочь в объятия. На мгновение заглушённый криком девочки бешеный стук снова стал слышен, теперь этот «кто-то» непрерывно бил в дверцу изнутри. Гэйб собрался с духом и снова потянулся к бронзовой ручке, полный решимости открыть наконец шкаф и положить конец этому кошмару. Но как только его пальцы коснулись ручки, погас свет. А стук прекратился. Зато послышался отчаянный крик из спальни девочек.

13

Тьма

Полная тьма. Непроглядная чернота.

Они стояли в течение нескольких мгновений, не в силах сдвинуться, пока их не подтолкнул родительский инстинкт. Келли продолжала кричать. Гэйб и Эва, не слишком уверенно двигаясь в темноте, вместе поторопились к спальне, Лорен, по-прежнему цеплявшаяся за ночную рубашку матери, семенила рядом с ними.

Гэйб ощупывал стену рукой, отыскивая дорогу, Эва на слух двигалась за ним. Постепенно глаза привыкли к темноте — смутно проявились перила, высокое окно на площадке выглядело чуть более светлым, чем окружившая их тьма, и дверь в комнату Лорен и Келли тоже была не такой черной, как все вокруг.

Гэйб как раз попал рукой в пустоту дверного проема, когда ущербная луна в очередной раз отыскала брешь в клубящихся тучах и внезапно осветила пространство. Лунный свет проник через высокое окно холла, высветил большой кусок каменного пола, и Эва отчетливо увидела силуэт мужа в дверях детской спальни.

— Все в порядке, Келли, — сказал он. — Мы тут, все в порядке, малышка.

Эва проскочила в комнату, таща за собой перепуганную Лорен. Келли стояла на коленях в постели, скомканное одеяло лежало перед ней бесформенной кучей.

— Келли, что случилось? — Эва встала рядом с дочерью, протягивая к ней руки.

Келли перестала кричать, но ее плечи сотрясались от рыданий.

— В углу, мамуля, — с трудом выговорила она, прижимаясь к матери.

Эва, Гэйб и Лорен разом оглянулись на угол, куда указывал дрожащий пальчик Келли. Но в неярком свете луны угол был совершенно пуст.

— Там ничего нет, милая, — утешающе проворковала Эва малышке, изо всех сил цеплявшейся за нее. — Тебе просто что-то приснилось.

— Нет, мамуля, там кто-то стоял, весь такой черный!

— Нет же, ты просто испугалась, когда погас свет. Да и мы потревожили тебя, когда вышли на галерею.

— Меня стук разбудил, — пожаловалась Келли, обливая слезами плечо Эвы, перемежая слова всхлипываниями. — Я села и увидела кого-то в углу. Он… он смотрел на меня!

Как она могла понять, что «кто-то» смотрел на нее, если он был весь черный, подумала Эва, но тут же отбросила эту мысль: логика в данный момент не принесла бы никакой пользы и не утешила бы Келли.

Гэйб, подойдя к пустому углу, обернулся к ним.