Тайна лорда Моргана
Шрифт:
Она подлетела, взволнованная, испуганная и такая сияющая, что не заметить выражение ее глаз мог только слепой.
— Я вам нужна? — выпалила она.
Я дождался, пока большая часть группы покинет аудиторию. Задержались только ее подружки, Кристина и Инга.
Некоторое время я молчал, собираясь с мыслями.
Вероника кусала губы, стоя передо мной.
— Вы прочли мое письмо? — наконец пришла она мне на помощь.
— Прочел. — Я достал из классного журнала листок. — И если ты думаешь, что напишу ответ, то сильно ошибаешься… Пойми, Вероника, ты… хорошая девушка. Умная, добрая… красивая. — Я не смотрел в ее лицо, отчаянно подбирая слова. Накануне у меня было время
Девушка молчала, не перебивая меня, и я наконец посмотрел на нее. Вероника предпринимала отчаянные усилия, чтобы не разреветься. Однако маленькая слезинка уже бежала по ее щеке, несмотря ни на что.
— Успокойся. — Я протянул ей платок. — Вытри слезы. И попробуй меня понять…
— Вы… вы меня не поняли. — Вероника уже начала всхлипывать.
— Да понял я, понял! Мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, когда я влюбился в первый раз. Но не в учительницу! Мою избранницу звали Настя Мельник, она была из России, из города Дедославля. Самая красивая девушка в школе! Я ходил за нею, как тень, посвящал ей стихи и был готов прыгнуть ради нее в болото и переночевать в курганах Заславля. А она не обращала на меня никакого внимания, потому что рядом были парни выше меня ростом, шире в плечах и великолепные спортсмены. К тому же она хотела выйти замуж только за русского. И я это пережил.
— Зачем вы мне это рассказываете? — насупилась Вероника.
— Затем, чтобы ты поняла — первое чувство, конечно, прекрасно, и я не осуждаю тебя за это. Но первая любовь никогда не бывает счастливой. Пройдет время, ты закончишь школу, поступишь в институт или колледж и встретишь там своего ровесника. А я…
Я хотел сказать «слишком стар для тебя», но оборвал сам себя. Как часто непонимание рождается именно из-за возраста! Я старше — и между нами пропасть. Но то, что непреодолимо в юности, в зрелости не замечаешь. Я был старше Вероники на каких-то шесть с небольшим лет… Вспомнилось, что дама Алиса, моя приемная мать, была младше своего мужа, Эмиля Графа-старшего, на восемь лет. А разница в возрасте моих настоящих родителей была четыре года. И я закончил не так, как хотел:
— Я все-таки твой учитель, Вероника. Такие отношения… это не принято, понимаешь?
— А если бы… — Девушка вскинула на меня глаза. Тушь на ее ресницах все-таки потекла, и она вытирала ее моим платком, оставляя темно-синие разводы. — А если бы я училась в другой школе? Не в МИФ? Тогда все было бы по-другому?
— Не знаю, — подумав, признался я. — В любом случае тебе надо сначала получить образование, а уж потом устраивать свою личную жизнь. Поняла?
Она кивнула.
— Вот и хорошо. Иди. Скоро звонок на урок, а тебе еще надо привести свое лицо в порядок.
Она вытащила зеркальце, ойкнула и поспешила к двери, на ходу поправляя макияж. Но уже на пороге обернулась:
— А вы не сердитесь?
— Нет, — ответил я.
— А можно… можно я все-таки буду к вам заходить? В живой уголок?
— Ну заходи.
Девушка ушла, забыв у меня свое письмо. Сначала я хотел его выбросить, но потом пожалел и решил, что отдам владелице чуть позже.
До конца дня я пребывал в не совсем радужном настроении. В конце концов, Вероника не совершила ничего предосудительного. Конечно, она поступила ребячески, но ведь за влюбленность еще никого на сажали в тюрьму. В глубине души мне было даже приятно, что в меня влюбились, и образ русской красавицы Анастасии немного померк в моем сердце.
Сегодня вечером первая группа «патрульных» должна была выйти в коридоры школы. Договорились, что наибольшее внимание уделят жилым этажам — ведь злоумышленник живет именно там. Заранее предупредят привидений, чтобы они поднимали тревогу в отсутствие патрульных, а также расставили охранные заклинания.
После ужина я сидел у себя, раздумывая, чем бы занять вечер. Выбор у меня был — живой уголок или только что присланные на мое имя журналы по криптозоологии. Можно было также написать письмо Графам — со дня праздника Йоль я не давал о себе вестей. Дама Алиса будет очень рада…
Примерно в это время послышалось царапанье в дверь.
— Максимилиан, — осторожный шепот заставил меня вздрогнуть, — к вам можно?
Это был голос Лыбеди. Учительница танцев вплыла в мою комнатку легкая и невесомая, как облако, в бело-голубом наряде, отороченном неимоверным количеством рюшей и оборок, и принесла с собой аромат жасмина. Судя по ее внешнему виду, она собиралась на бал, а не в ночной патруль.
— Вы еще не спите, Максимилиан? — проворковала она, грациозно обходя кресло, с которого я только что вскочил.
— Нет-нет. Еще рано. До отбоя почти два часа…
— Два часа, — промурлыкала она. — Есть время.
Лыбедь огляделась, и я почувствовал себя неуютно. Хотя и поддерживал порядок, мне вдруг показалось, что в комнате слишком много вещей. Книги и журналы валялись повсюду. Поверх них можно было встретить бытовые мелочи от расчески до бритвы, а постель я заправлял от случая к случаю. Кроме того, здесь еще оставалась часть вещей и мебели прежней владелицы комнатки.
— Вы здесь живете? — Лыбедь потянулась так томно, что я невольно сжал кулаки. — Милое местечко. Мне тут нравится!.. А как вы находите мое платье?
Привлекая к себе внимание, Лыбедь крутнулась на месте и обнаружила ноги такой длины и формы, что у меня от волнения пересохло в горле. А учительница танцев плюхнулась в кресло, взметнув подол, и снизу вверх стрельнула в меня глазками:
— Может быть, предложите даме бокал?
— Я не пью. — Под ее насмешливым взглядом я почувствовал себя ребенком.
— Что, совсем?
— Ну, только если на банкете.
— Жаль… — Лыбедь огляделась, явно подыскивая тему для разговора, и вдруг вскочила.
— Вы невозможный человек, Максимилиан! — воскликнула она. — К вам в гости пришла дама, а вы… Ох, Максимилиан, если бы вы только знали!.. Ну почему вы такой черствый? Что вам стоило сегодня утром немного настоять на своем? Скажите откровенно, неужели вам хочется тащиться в это патрулирование да еще с Берегиней? Старуха помешана на боях. Вот увидите — она нацепит на вас сразу две кольчуги, шлем, прочую амуницию, даст в каждую руку по топору и заставит стоять на часах. Спурий с Лилитой будут озабочены только тем, как бы найти уголок поуютнее, чтобы помиловаться лишний раз, ну а даму Труду можно не принимать в расчет. В мире простых смертных она была бы вахтершей или старой техничкой. Эта компания не для вас! — Лыбедь схватила мою руку и прижала к пышной груди. То, что грудь пышная и мягкая, чувствовалось сквозь кружева, и у меня закружилась голова.