Тайна Лоринг-Чейза
Шрифт:
– А почему не Лоринг?
– Потому что это имя вызывает ненависть в здешних местах. Се прозвище безжалостного изверга и негодяя, хотя в его жилах и течет голубая кровь.
– О ком вы говорите?
– Я говорю о сэре Невиле Лоринге! И я не боюсь сказать это, нет, не боюсь! Пибоди не страшен никто на свете, а что до сэра Невила… Хотел бы я добиться права анатомировать его труп, дай Бог дожить до радостного дня. Его сердце с медицинской точки зрения, безусловно, представляет собой случай экстраординарной патологии – если оно у него есть. Да-с!
С этими словами изобретатель универсального
– Вы выглядите честным человеком, юноша, – изрек он, поклонившись, – поэтому, коль скоро по причине травмы черепа и сопутствующего шока вы ощущаете потребность называться чьим-то именем, советую выбрать какое-нибудь менее одиозное, нежели Лоринг.
– Благодарю вас. Я учту этот совет.
– И кстати, если вы ищете работу, я могу помочь. Справьтесь обо мне в гостинице «Вздыбившийся конь», но только до завтрашнего дня – послезавтра я отправляюсь на Льюисскую ярмарку.
– «Вздыбившийся конь»? – переспросил Дэвид. – Что ж, спасибо, не забуду… До свидания!
– Ого! По-моему, вы торопитесь отделаться от меня, молодой человек! Только если вы надеетесь перемолвиться словом с той леди, то плохо ваше дело – она другого поля ягода! Впрочем, вы молоды, а все юнцы – глупцы! Да-с!
Мистер Пибоди добродушно осклабился и, кивнув, покатился, как колобок, прочь.
Из робкого, забитого создания, которым был всего час назад, Дэвид снова превратился в уверенного, смело глядящего в будущее человека. Внутренне ликуя, он продолжал сидеть на обочине лесной тропы и упивался восторгом обретения собственного «я». Он ничего не замечал, пока не услышал топот копыт. Подняв глаза, он вновь увидел ту самую молодую даму на гордой рослой лошади, бежавшей на сей раз мелкой рысью, с устало опущенной холкой и взмыленными лоснящимися боками. Заметив Дэвида, дама натянула поводья и, остановившись, смерила его хмурым взглядом сверху вниз. Он тоже не остался в долгу и молча разглядывал всадницу. Стройная, гибкая, прекрасно сложена. Красивые темные глаза и полные капризные губы. А завершал портрет упрямый, решительный подбородок. И все же, несмотря на ее властность и надменный вид, Дэвид разглядел в ее больших глазах выражение… быть может, тоски? Или даже страха? Но если так – чего она боялась? Или кого?
– Вам уже лучше? – тоном крайнего безразличия осведомилась она.
– Лучше. Благодаря вам, сударыня! – ответил он, невольно вставая на ноги.
– Зачем вы, словно безумный, бросились на моего Брута?
– Мне показалось, мэм, что лошадь понесла.
– Вы что, не видели ни разу женщину, пустившую коня галопом?
– Такой бешеной скачки никогда не видел.
– А известно ли вам, что, находясь в этой роще, вы нарушаете чужое право собственности? Вам лучше покинуть ее, пока объездчики не заметили… Здесь не проявляют милосердия к бродягам.
– Я немедленно уйду, сударыня! Только, прошу, скажите сначала, не знаете ли вы, как мне пройти к поместью, называемому Лоринг-Чейз?
– Вы в нем находитесь, – ответила юная дама, хмуря брови.
– В самом деле?.. А ваша фамилия – Лоринг, мадам?
– Избави Боже! – воскликнула она с внезапным пылом. – О нет, благодаренье
– Спасибо, мэм! – сказал он с церемонным поклоном. – Но все же, прошу вас, подскажите, как попасть в усадьбу?
– А по какому вы делу? – недовольно осведомилась она.
– Мне хотелось бы поговорить с сэром Невилом Лорингом.
– Поговорить?.. С ним? – переспросила она, явно изумившись, и, похоже, на секунду потеряла дар речи. – Кто? Вы? Вы хотите с ним поговорить? – повторила она, и на смену изумлению пришло презрение. – Сэр Невил не дает себе труда беседовать с такими… такими, как вы!
– Что ж, сударыня, значит, потрудиться придется мне. Но побеседовать с сэром Невилом я должен непременно!
– И вы осмелитесь? – спросила она с любопытством.
– Да, мэм.
– Потому что вы не знакомы с этим человеком!
– Нет, потому что собираюсь познакомиться с ним, сударыня, – поправил Дэвид.
– Кто же вы, такой отважный?
Сначала у него мелькнуло желание назвать себя, но высокомерие всадницы и мысль о щетине на щеках заставили его передумать. Дэвид покачал головой.
– Никто, – ответил он, – простой бездомный бродяга, мэм.
– Для бродяг сэр Невил держит колодки! – резко бросила она.
– Бывает кое-что и пострашней, – парировал он.
– Значит, вы решительно настроены увидеться с ним? – допытывалась всадница, наклоняясь к нему с седла.
– Да, сударыня.
– Что ж, воля ваша. Дом находится вон за теми деревьями. – Она пренебрежительно махнула в ту сторону хлыстом. – Но, если вы ухитритесь проникнуть к нему, он способен приказать своим лакеям избить вас и вышвырнуть вон.
– Придется мне рискнуть, мэм, – упрямо произнес Дэвид, вглядываясь в направлении указанных деревьев. – Похоже, сэр Невил слывет довольно свирепым джентльменом.
– Он отвратительно, до омерзения жесток! – с негодованием проговорила она. – Безжалостен, как смерть… и притом насмешлив, словно дьявол.
– Тем более я жажду свести с ним знакомство, сударыня. Но почему вы столь открыто неприязненно отзываетесь о нем в присутствии незнакомца?
– Потому что он – воплощенное зло! – сказала она сквозь зубы. – Он не заслуживает того, чтобы жить на свете. Он не заслуживает того, чтобы умереть! И все-таки ему придется умереть! Он неизбежно должен умереть… О, хоть бы кто-нибудь убил его, прежде чем я буду вынуждена…
– Тише, сударыня, – вскричал Дэвид. – Успокойтесь, мэм, так недалеко и до безумия!
– Ах, я давно к нему близка, если уже не безумна! – Она задыхалась от охвативших ее чувств. – Отвращение, отчаяние, ужас – разве этого мало, чтобы свести человека с ума? В нем столько зла, столько холодного расчета, столько мерзости…
– Антиклея! – позвал дрожащий, полный беспокойства женский голос.
– Я здесь, Белинда! – откликнулась юная амазонка.
– Антиклея… О, дорогая, дорогая моя! Дитя мое, как я перепугалась. Он сказал, что ты оседлала этого ужасного Брута, и я скорее побежала…