Тайна Марухского ледника

Гнеушев Владимир Григорьевич

А начальник связи полка, капитан Антон Яковлевич Подопригора, всегда обеспечивал бесперебойную связь. Одно время стал широко известной личностью и уж во всяком случае человеком, которого знала вся страна. Илья Самсонович рассказывал нам, что характера он был твердого и решительного, и пулям не кланялся. В том же Кривом Роге, во время уличных боев, одни из вражеских снарядов попал в здание, где находились связисты с телефонами и радисты. Восемь человек были убиты. Титов, начальник разведки полка майор Орехов и Подопригора находились рядом, но отделались контузиями. Начальник связи, видя, что подчиненные его погибли, не покинул поле боя, как

того требовал врач, а сам наладил нарушенную связь и во время боя поддерживал ее.

Стране же стал оп известен по другому поводу. Ранней весной 1944 года в газете “Известия” промелькнула маленькая заметка о шестилетней девочке-сироте, родителей которой замучили немцы. Газета писала, что девочка помещена в детский дом. Прочитав эту заметку, капитан Подопригора выслал девочке свой воинский аттестат не то на пятьсот, не то на тысячу рублей в месяц. И газета поместила сообщение об этом. Вот тогда и посыпались письма в адрес капитана Подопригоры. Со всех концов страны к нему стекалось столько тепла и благодарности, что он сам того никак не ожидал. Полковой почтальон Штанько доставлял письма в землянку капитана мешками. Целая рота отвечала на эти взволнованные письма...

Весной 1944 года 394-я Криворожская Краснознаменная стрелковая дивизия вела наступательные бои в направлении Новая Одесса, Яновка, станция Кучерган. 810-й полк в ночь на девятое апреля, находясь в первом эшелоне дивизии, овладел селом Незавертайловка и вплотную подошел к реке Днестр.

В этой операции вновь отличился батальон Дудина – испытанный уже ночной атакой, он атаковал немцев, несмотря на то, что батальон был измотан дневными боями за станцию Кучерган. Тут важна была именно внезапность, и майор это сознавал. Расчет полностью оправдался: бойцы Дудина без потерь заняли Незавертайловку.

В ночь на 12 апреля полк получил задание форсировать Днестр, захватить плацдарм и обеспечить переправу другим частям и соединениям 46-й армии. Как видно, командование оказывало огромное доверие бойцам, испытанным в горных и других сражениях.

Район форсирования был выбран в изгибе Днестра, у пограничной будки. Кроме основного района, создавались и ложные переправы, имевшие целью отвлечь немцев, дезориентировать их.

В штабе полка разработали подробный план самого форсирования и последующего захвата передних траншей противника. Для выполнения этой задачи был создан десантный отряд из разведчиков и автоматчиков и командование им поручили опытному “марухчанину” майору Орехову.

В час ночи начали действовать ложные переправы. Немцы бросили туда – в несколько пунктов – многие свои подразделения с участка, избранного для настоящего форсирования. Этого только и ожидал отряд Орехова. В два часа ночи он форсировал Днестр и завязал жестокий бой в траншеях врага, который не выдержал рукопашной и, побросав траншеи, отступил. Но этот бой стоил полку жизни майора Орехова, ветерана полка, героя ледовых битв. Тело его переправили на левый берег Днестра и захоронили в селе Незавертайловка.

Утром, как и следовало ожидать, немцы начали контратаки. Но слишком много уже наших войск успело переправиться, чтобы мы могли сомневаться в исходе сражения. Бой длился весь день и в ходе его был смертельно ранен комбат Стефанчук. Сначала его ранило в грудь, но он продолжал руководить боем. Вторая пуля попала в живот, а третья в позвоночник. Когда Титов прибыл на его наблюдательный пункт, Стефанчук умирал. Слабеющими губами он что-то шептал, и, наклонившись

к нему, Титов расслышал только:

– Жалко... жалко...

Могила капитана Гавриила Федосеевича Стефанчука также находится в Незавертайловке.

Фашисты, естественно, не смирились с потерей своих позиций на Днестре, и оборона тут продолжалась более четырех месяцев. Особенно яростными стали атаки немцев, когда разлился Днестр, который в это время года имеет ширину в несколько километров. Расчет у врага тут был простой: подвоз боеприпасов и продовольствия нашим войскам был сильно затруднен, подвозить их можно было только в ночное время на лодках, однако немцы чуть ли не ежеминутно пускали над рекой осветительные ракеты, а заметив лодки, начинали мощный обстрел их из минометов и орудий.

Но недаром ведь полк воевал на перевалах, где нехватка продовольствия и патронов была обычным делом. Бойцы экономили патроны, стреляли только по цели, которую можно было сразить наверняка, а пищу...

– Тоже экономили, – как бы в недоумении разводит руками Титов. – Ив самом деле, много лет спустя после тех событий можно прийти в недоумение: как все-таки при нехватке буквально всего держались и выстояли наши солдаты! И немалая доля в этом понятии “выстояли!” принадлежит жителям левобережных наших сел, Незавертайловкп и Коротного, которые, собрав в окрестности все мало-мальски годные лодки, садились на них в качестве добровольных гребцов, везли на плацдарм продовольствие, а с плацдарма увозили раненых бойцов и офицеров...

Много было попыток у немецкого командования за четыре с лишним месяца сбросить наши части и подразделения с плацдарма, все и перечислить трудно, но одна запомнилась особо: пятого мая 1944 года фашисты решили не только сбросить, но и утопить в днестровском разливе советских воинов.

Это началось тихим теплым утром. Примерно в шесть часов утра в небе послышался нарастающий гул моторов. Потом из облаков прямо над нашими позициями вынырнули шестьдесят немецких самолетов-бомбардировщиков. Они дружно развернулись и один за другим начали сбрасывать смертоносный груз на боевые порядки подразделений, удерживающих плацдарм. Немцы рассчитывали, что такой массированный удар с воздуха если и не уничтожит начисто оборону десантников, то деморализует их и дальше пойдет легче. Но бомбежка особого вреда не принесла: воины укрылись в подготовленных к тому времени окопах полного профиля. Правда, нарушилась связь, но вскоре была восстановлена ротой Подопригоры. Как только самолеты ушли, начался ураганный артиллерийско-минометный обстрел, продолжавшийся минут тридцать пять – сорок. А потом в атаку пошла вражеская пехота при поддержке тридцати танков.

И снова враг просчитался: оборона наша к тому времени была основательно укреплена развитой сетью траншей. Хорошо оборудованный передний край немцы приняли за настоящий и именно его поливали артогнем.

Когда в атаку пошли танки, наши пехотинцы пропустили их к ложному переднему краю, где начала работать противотанковая артиллерия, а сами встретили наступающую вслед за танками вражескую пехоту автоматным и пулеметным огнем и отрезали ее от танков, а потом уничтожили. Узнав о намечающемся прорыве, командующий 46-й армией генерал-полковник Глаголев и командир 34-го корпуса генерал Кособуцкий, бросили в помощь полку штурмовую авиацию, а тяжелая артиллерия отрезала подход резервов немецких войск. Бой длился до позднего вечера и закончился полной победой защитников плацдарма.