Тайна монеты Каракаллы
Шрифт:
— Что, вампира испугался? — гоготнул Ленька, прекрасно понимавший, что и сам бы не полез, не убедившись в отсутствии опасности.
От огонька зажигалки ветка долго не хотела загораться. Кошмарик израсходовал на нее едва ли не половину всего газа, но вот факел запылал. Володя, встав на четвереньки, вначале просунул в черноту подвала руку с факелом, потом — голову, пролез по плечи, заглянул во мрак подземелья и увидел кирпичный пол, находящийся внизу, в полутора метрах от Володиной головы. Он был, на удивление, сухим, точно сюда никогда не проникала дождевая вода.
— Надо лезть, — решился Володя, хотя где-то в низу живота было холодно, как в морозильнике «Стинола».
— Ага, полезай! — сразу согласился Кошмарик. — На месте лучше разберешься!
— Я ногами вперед полезу, ты меня за руку держи. Когда встану на пол, подашь мне факел. Зажги-ка от этой ветки вторую.
Когда Володя наполовину проник в черное жерло подвала, ему вдруг показалось, что его заглатывает какое-то страшное чудовище — в подвале было холодно, а на солнце — жарко. Встав на холодный кирпич пола, Володя вдруг сильно испугался, что никогда не вылезет наружу. Он хотел было крикнуть, чтобы Кошмарик тотчас подал ему руку и помог выбраться наверх, но огонь просунутого в проем факела остановил его.
Держи, могильщик! — Кошмарик закрыл собой голубое неровное пятно дыры, Володя взял ветку и, боясь, что она быстро сгорит, спотыкаясь о валяющиеся под ногами кирпичи, пошел по подземелью.
Здесь было холодно и сыро, оранжевый свет факела выхватывал из темноты валяющиеся доски, какой-то мусор, ржавые консервные банки, сапоги и ботинки, какую-то ветошь. Атмосфера была насыщена запахом разлагающейся кожи и ткани, еще чем-то противным. Володя едва сдерживался, чтобы не плюнуть на все это и не вылезти поскорее наверх. Внезапно взгляд его упал на деревянный ящик. Он подошел ближе. Факел трещал, и казалось, скоро погаснет. Володя поднял ящик.
Он был тяжелым, килограммов десять, но Володя нес его за удобные ручки, прибитые с обеих сторон. Подняв его к лазу, он крикнул:
— Кошмарик, прими!
— А чего это там? — снова закрыл голубое пятно Ленька, но с готовностью просунул руки и голову в подвал.
Факел давно погас, и Леньке пришлось нащупывать ручки впотьмах. Володя снизу помог другу, подтолкнув ящик. Кошмарик исчез с находкой, чтобы через несколько секунд подать руку выбирающемуся наверх другу.
Кошмарик трепетал. Володя видел, что он просто облизывается, глядя на ящик, который когда-то, похоже, был покрашен, но теперь дерево стало бурым, чуть ли не черным, от старости и влаги.
— Интересно, что там? — так и ходил вокруг ящика Кошмарик, ждавший, пока Володя, как хозяин находки, покажет ему, что там, в этом ящике. Володе тоже не терпелось открыть ящик, в котором что-то громыхало, когда он нес его. Но он хотел продлить минуту сладкого ожидания, думая, что за почерневшим деревом находится что-то очень интересное. И ценное.
— Как откроем? — спросил он у Леньки.
— А просто — лопатой вдарим сверху пару раз, и порядок!
— Ну, давай ударим. — Но ударять не стал, а просунул кончик штыка лопаты в щель между досками, надавил, прогнившее дерево хрустнуло, и доска переломилась надвое. Оторвать вторую доску не представляло труда, а потом и третья отлетела в сторону.
То, что лежало в ящике, было закрыто плотной, промасленной бумагой. Володя, помедлив еще немного, оторвал край бумаги, и взору мальчиков открылись предметы, найти которые здесь они не только не ожидали, но Володя даже не хотел бы.
— Ништяковая фишка! — нагнулся Кошмарик и вытащил из ящика цилиндр чуть поменьше стакана размером с приделанной к нему деревянной колотушкой. — Я такие никогда и не видал!
— Немецкая, — с противоречивым чувством смотрел Володя на гранату, — со времен войны остались. Здесь, в подвале, у немцев, видно, склад был. Вот ящик и остался. Боевая, вон кольцо торчит… — сказал Володя, и его обдало холодом при мысли, что в полуметре от него находится смерть.
— Это хорошо, что боевая, — любовался Кошмарик гранатой, металл которой почти не тронула ржавчина.
— Что хорошего? — с предостережением в голосе спросил Володя. — Осторожней!
— А я и так осторожно, Вовчик! — быстро произнес Кошмарик, а потом сделал то, что заставило Володино сердце остановиться, а через мгновение забиться с утроенной скоростью.
При слове «Вовчик» Кошмарик дернул за кольцо, оставшееся на его пальце, и сразу же метнул гранату куда-то далеко в кусты, коротко сказав:
— Ложись!
Они упали на землю со скоростью скошенной травы, и через пару мгновений Володя почувствовал, как вздрогнула под ним земля, взрыв оглушил так, что услышать шуршание падающих кустов, вырванных с корнем из земли, он не мог. Он смотрел на Леньку, тоже лежащего рядом и смотревшего на него, смотревшего веселыми глазами, в которых светился вопрос: «Ну как я, ништяк?»
— Кошмарик, — по слогам произнес Володя, — а ведь ты — кретин. Знаешь ты об этом?
И Ленька так же спокойно ответил Володе:
— Знаю, Вовчик, знаю. Меня мама в детстве головкой маленько ударила.
Они поднялись на ноги, нагнулись над ящиком. Всего под бумагой было девятнадцать гранат. Володя смотрел на них безо всякого интереса — нажили себе новые хлопоты.
— Ну что, назад их в подвал засунем или участковому понесем? — спросил он у Кошмарика.
Ленька пожал плечами:
— Ты нашел, тебе и решать. Лично я эти фишки хорошо бы в Питере задвинул. По полста баксов за каждую можно получить… Ништяковый такой товарец…
Все это Кошмарик говорил равнодушным тоном, как бы рассуждая вслух и ничего не предлагая Володе, но тот все понял. Зачем-то он взял Леньку за подбородок, приподнял его голову, словно хотел получше рассмотреть, а потом с расстановкой сказал:
— Леня, больше при мне об этом не вякай, слышишь?
— Слышу, — кивнул тот. — А одну фишку дашь, чтобы рыбу на озере глушить? Возьмем у хозяина резиновую лодку, выедем сегодня вечером, да и кинем в воду. Удовольствие классное получишь, когда увидишь, как рыба вверх пузом на воде закачается! Ну, дашь?