Тайна моя святая
Шрифт:
Тем не менее, влияние бабушки Тони все-таки на Настю имело какое-то значение. Она знала некоторых святых заступников, о том, что существует такое понятие, как молитва, и как правильно осенять себя крестным знамением.
А ещё именно бабушка Тоня заложила в русую головку Насти понятие нравственности, повествующее о том, что проклятие – это очень плохо.
Настя рыдала на полу, прокручивая в голове тот злополучный день с дракой, когда у неё вырвались жестокие, страшные слова по поводу Коли. Ей казалось, что слова превратились в острый нож, который она бросила в мальчика, и тот достиг цели. Случилось это не тогда, когда она в запальчивости это произнесла, а тогда, когда значимее него у неё просто никого не было.
– Нет, Господи, нет, я не хотела убить Колю!
Настя не знала, почему она, уткнув мокрое лицо в ворс ковра, неизвестно почему стала призывать Бога. Наверное потому, что больше некому было рассказать об изматывающей боли, о тяжелых слезах и чудовищного чувства вины.
Когда речь идет о жизни и смерти, атеизма быть не может.
В комнате было тихо. Настю всё больше и больше трясло.
Она не умела молиться правильно, она не знала, как это делается. Как она может призывать на помощь Бога, если каждый раз, встречая Бабушку, утверждает, что никакого Бога нет.
Нужен был кто-то немного попроще, чем Бог, и кого она еще ни разу не обижала злыми словами.
“У каждого человека есть его святой покровитель! – вспомнила она слова бабы Тони. – Он за человека заступается перед Богом. А кто покровитель у Коли? Конечно же, Николай Чудотворец! Бабушка говорила, что после Богородицы тот ближе всех к Богу!”
Она не знала, что и зачем она делала.
Коля в руках врачей, они обязательно ему помогут. Московские доктора, наверняка самые лучшие доктора в мире.
В глубине души таился страх. А что если не самые лучшие. А что, если даже самая лучшая медицина будет бессильна перед Колиной болезнью?
Кто сможет сделать так, чтобы надрывная, тяжелая музыка духового оркестра не рвала ей душу?
Для неё в тот миг не было ничего важнее того, чтобы Коля – жил.
Настя поднялась с ковра, встала на Колени. Она знала, что должна осенить себя крестным знаменем и попросить Святого Николая о чуде.
Понимание того, что надо при этом дать какое-то обещание у неё было скорее интуитивное. Она не очень хорошо понимала, что такое – обет, но для неё важно было сдержать какое-то слово
Что пообещать?
Что она станет учиться на одни пятерки? В это Настя не верила?
Что перестанет писать книги? Это было невозможно, Настя думала сюжетами придуманных миров постоянно, и знала, что себя ей не переделать?
Что пообещать Святому Николаю в обмен на чудо? Не есть сладкого всю жизнь? Это как-то смешно.
– Святой Николай Чудотворец… Ты сильный, ты можешь сделать чудо, – слова прерывались всхлипами и рыданиями, Настя не могла остановить потока безудержных слез. – Пожалуйста, помоги врачам! Пусть они придумают, как его спасти… Пожалуйста, я хочу чтобы Коля жил долго-долго. Я не умею правильно молиться, я не знаю нужных слов, и прости меня за это… Я не знаю, что тебе пообещать. Но если у меня когда-нибудь родится сын, я обещаю, что… назову его твоим именем!”
Настя плакала. Она знала, что все слова звучат глупо в тиши комнаты, и что молится она неправильно, совсем неумело.
Она даже не знала, может ли Святой Николай услышать девочку-атеистку, но у неё была вера, что есть какая-то другая сила, которая может повлиять на судьбу мальчика, который где-то в Москве лежит в больничной палате.
У неё не было ничего, кроме этой веры.
Глава 7. 1996. Рождество
1996. Рождество
Я старательно накручивала бигуди на влажную голову. Днем я была довольна,и особенно – красиво украшенным тортом к дню рождения мужа. В этом я была настоящей мастерицей. Я немного подустала за день, занимаясь готовкой и салатами, но в целом настроение было отличное.
Часы показывали одиннадцать вечера.
Неожиданно я почувствовала, что между ног у меня чуть увлажнилось. Такое бывало, когда малыш в животике надавливал на мочевой пузырь. Не слишком приятное ощущение, но к чему беременные женщины только не привыкают.
Я отнесла халат с мокрым пятном в стирку, и надела ночную рубашку.
Забравшись под одеяло, ткнулась носом в плечо мужа.
И в этот момент снова изнутри что-то вытекло, но совсем чуть-чуть.
Я прислушалась к организму. Со мной все было в полном порядке. Ничего не болело, ничего не тянуло.
“Может, это воды отходят? Да я нигде не читала, чтобы это было так… по нескольку капель”.
Неприятный момент прекратился быстро, и я задумывала, не заменить ли простыню.
Ой, снова из меня вытекло несколько капель. Да что такое?
Я лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего, никакого намека на приближающиеся роды.
В больницу ехать перед днём рождения мужа мне совсем не хотелось.
– Ты чего ёрзаешь? – спросил муж.
– Не знаю… Странное что-то… Кажется, из меня что-то выливается.
Он у меня знал, что такое “отходят воды”, поэтому тут же поинтересовался не начался ли процесс.
– Не похоже!
Мы еще некоторое время полежали, но когда из меня вылилось еще несколько капель, я сказала:
– Вызывай скорую. Мало ли… Если схватки опять будут ложными, приеду завтра хотя бы на пару часов, чтобы тебя с днем рождения поздравить.
Муж собрался и убежал к ближайшему таксофону,чтобы сделать вызов. Как назло, из меня больше ничего не лилось.
Врач из скорой, внимательно взглянув на мой живот, спросила только одну фразу:
– Срок какой?
– Тридцать восемь недель.
– Собирайтесь. Я вас в машине буду ждать.
И вот в первом часу ночи я опять в роддоме.