Тайна наложницы

– Все мудрые правители мудры одинаково, а все безумные правители безумны по-разному…

О, как часто повторял эти слова прапрадед халифа Мухаммада ибн Мансура аль-Махди. Хотя, быть может, то был не прапрадед халифа, а прапрадед этого самого прапрадеда… Одним словом, самый первый из династии великих халифов был вовсе не глуп, учился

везде, где только видел зерно истины, запоминал, записывал и настоятельно призывал потомков прислушиваться к его словам. Хотя бы к некоторым…

На удивление, слова предка не пропали втуне, ибо советам этим действительно следовали не только его дети и дети его детей. Они пригодились даже людям, живущим в сотнях и тысячах фарсахов от сердца мира под рукой Аллаха всесильного и всевидящего, прекрасного Багдада. И одним из мудрецов, не постеснявшихся последовать совету великого халифа, был Махмуд ас-Юсеф по прозвищу Избранный, в чьих руках цвела прекрасная страна Аль-Миради, что лежит на полуночь от Либии и выходит к самому теплому из морей мира.

Халифа Махмуда называли Избранным, ибо он воцарился не по праву рождения, а был избран жителями страны как самый мудрый и справедливый военачальник.

Сын Махмуда, Рашид, взошел на трон, когда отец его решил, что он многое уже сделал для страны и пришел черед его сына править, поощряя все лучшее и искореняя худшее, что было в державе под его рукой. Скажем сразу, что Махмуд Избранный был вовсе не стар. Но у него хватило разума и мужества уйти, дабы сын принял бразды правления, а не томился, зная, что многое мог бы сделать лучше, если бы не самодур отец. Следует признать, что шаг сей был более чем мужественным, а наследник, Рашид [1] , оправдывая свое имя, с первого и до последнего дня правления был настоящим отцом для подданных.

Так и повелось в прекрасной стране Аль-Миради: когда правитель понимал, что его наследник в силах принять ответственность за всех, от младенцев до стариков, он уступал ему трон и огромные полномочия, которые передаются вместе со званием халифа. И было это воистину мудро, ибо за долгие пять сотен лет, что правила эта династия халифов, не случалось под кровом дворца заговоров, сын не пытался отравить отца, а отец не подсылал убийц к сыну.

Не стал исключением и девятнадцатый по счету халиф, Мирза ас-Юсеф. Он в юные годы взошел на престол и честно правил до того дня, когда его сыну, Салеху, не исполнилось двадцать три года. О да, это был возраст вполне зрелый для любого человека, но весьма и весьма юный для правителя. Халиф же Мирза отличался воистину недюжинным умом и потому не только продолжил традицию рода, но даже и развил ее.

Ума халифу Мирзе хватило на то, чтобы отправить своего сына в действующую армию. О, многие могут сказать, что хватило ему не ума, а безумия, потому что юного наследника могли убить в первой же схватке. Но вместе с Салехом отправились и его товарищи по юношеским забавам Шимас, Фархад, Джалал ад-Дин. Война превратила беззаботных юношей в настоящих мужчин. Главным же наказом товарищам Салеха было во что бы то ни стало сберечь жизнь наследника.

За два года войны Салех подружился со всеми, от солдата до командующего, каким-то волшебным образом ухитрившись не нажить

врагов, что иногда очень трудно, чтобы не сказать и вовсе невозможно.

Закончилась ли война победой, понять было непросто. Если говорить по совести, и войной-то это назвать затруднительно. Однако в боях никто не погиб, и потому халиф Мирза объявил мир.

Вернувшееся войско народ встречал с необыкновенными почестями, а халиф, увидев среди триумфаторов своего сына, вновь похвалил себя за то, что совершил воистину мудрый поступок. Теперь, когда за Салеха готовы были отдать жизнь все солдаты войска, и наступило время для передачи власти.

О, для халифа Мирзы это было настоящим событием. И готовился он к нему долго и весьма тщательно. Почти целый месяц составлял письмо, которое должно было бы, пусть недолго, но послужить шпаргалкой для начинающего правителя.

К сожалению, он знал, что принц Салех вовсе не мечтает о престоле и с удовольствием оставил бы отцу все полномочия до самой его смерти. Но вряд ли это знание хоть что-то изменило в поведении Мирзы – он был приверженцем традиций и педантично соблюдал даже самые мелкие детали церемониала, такие, как ритуал отхода ко сну или торжественный поход в баню по вторникам, пятницам и воскресеньям.

И потому в заранее определенный день закончил халиф Мирза составлять длинное-предлинное письмо-подсказку. Перечитал его и… И, конечно, остался недоволен, ибо понял, что предусмотрел далеко не все. Более того, халиф убедился, что все предусмотреть, от всего уберечь, все подсказать просто невозможно. Но письмо не сжег, здраво решив, что даже неполная подсказка значительно лучше, чем вовсе никакой.

– Аллах всесильный, – вздохнул, потянувшись, халиф Мирза. – Ведь я вовсе не собираюсь умирать, передав трон мальчику. Если у него что-то пойдет не так, он знает, что всегда может спросить у меня совета.

О, халиф Мирза был мудр! Столь мудр, что вынужден был признаться себе самому, сколь редко молодые прислушиваются к советам стариков, предпочитая «жить по-своему» и по-своему набивать шишки на тех же местах, на которых это уже сделали когда-то их отцы и деды.

Итак, письмо было составлено, день передачи власти назначен. И оставалось теперь только дождаться того мига, когда халиф Мирза станет просто почтенным Мирзой, а юный Салех станет халифом Салехом ас-Юсефом, двадцатым халифом династии ас-Юсефов, правителем прекрасной страны Аль-Миради.

Точно так же, как не хотел юный Салех становиться халифом, так не желал становиться правителем и Гарун, сын мудрого Мухаммада ибн Мансура аль-Махди. Ему тоже были по сердцу странствия, его влекли загадки прекрасного мира, и он наслаждался восходом солнца над горами куда более, чем блеском золотых украшений на избалованной красавице или тусклым сиянием золота в кладовых казны. Точно так же, как и Салех, он не мечтал о женитьбе, слегка опасаясь того мига, когда поймет, что именно с этой женщиной, чужой и непонятной, придется делить не только ложе, но и жизнь.

Одним словом, Гарун был столь же молод и столь же самонадеян, как и любой другой юноша, будь он наследник халифа, сын пекаря или преемник кузнеца.

Мудрый халиф Мухаммад, увы, не мог отправить своего сына защищать границы страны или завоевывать новые царства, ибо не вел никаких войн, ни от кого не оборонялся и не видел ни малейшей необходимости в этом, и потому не пошел по стопам халифа Мирзы. Однако понимал, что наследник должен совершить хоть какой-нибудь подвиг, дабы подданные могли гордиться не только мудростью халифа-отца, но и отвагой халифа-сына.