Тайна, не скрытая никем (сборник)
Шрифт:
Библиотекарь была взволнована. В книгах все еще лежали карточки, а это значило, что выдачу не зарегистрировали. Их просто кто-то снял с полок и унес.
– Эта книга, лорда Рассела, уже очень давно отсутствует.
Артур не привык к подобным выговорам, но сказал мягко:
– Я их возвращаю за другого человека. Они были у того парня, который погиб. От несчастного случая, на фабрике.
Библиотекарь держала открытой книгу про Франклина. Она смотрела на картинку: лодка, вмерзшая в лед.
– Я это делаю по просьбе его жены, – добавил Артур.
Библиотекарь брала каждую книгу по очереди и вытрясала, словно ожидая найти что-то. Она проводила
– Наверно, он просто взял книги домой, как ему заблагорассудилось, – сказал Артур.
– Что-что? – откликнулась библиотекарь через минуту. – Что вы сказали? Извините.
Все дело в несчастном случае, подумал Артур. В мысли о том, что человек, погибший так трагически, брал эти книги последним. Переворачивал эти страницы. Мог оставить в книгах частицу своей жизни – клочок бумаги или ершик для чистки трубок вместо закладки. Даже крошки табаку. Вот она и расстроилась.
– Не важно, – сказал он. – Я зашел их вернуть.
Он отвернулся от конторки библиотекаря, но не ушел сразу. Он не был в библиотеке уже много лет. Вот между двумя фасадными окнами висит портрет его отца. И всегда будет висеть.
основатель органной фабрики Даудов и покровитель этой Библиотеки.
Он верил в Прогресс, Культуру и Образование. Истинный друг города Карстэрс и Рабочего Человека».
Конторка библиотекаря загораживала арочный проем, соединяющий переднюю комнату с задними. Книги стояли рядами на стеллажах в задних комнатах. В проходах висели лампы под зелеными абажурами, а с них свисали длинные шнуры. Артур вспомнил, как много лет назад на заседании муниципального совета обсуждали необходимость покупки шестидесятиваттных лампочек вместо сорокаваттных. Вопрос подняла тогда именно эта библиотекарь, и он был решен положительно.
В передней комнате лежали на деревянных подставках журналы и газеты и стояли тяжелые круглые столы, чтобы люди могли посидеть и почитать. За стеклом выстроились в ряд толстые книги в темных переплетах. Вероятно, словари, атласы, энциклопедии. Два красивых высоких окна выходили на главную улицу города. Из проема меж ними смотрел отец Артура. В комнате висели и другие картины, но слишком высоко; краски потускнели, а на картинах было много народу, поэтому нельзя было разобрать, что на них нарисовано. (Потом, когда Артур проведет в библиотеке много часов и обсудит эти картины с библиотекарем, он узнает, что на одной изображена битва при Флоддене и король Шотландский, несущийся в атаку вниз по склону в облаке дыма; на другой – похороны «Орленка»; на третьей – ссора Оберона и Титании из «Сна в летнюю ночь».)
Артур присел за один из столов – так, чтобы смотреть в окно. Он взял со стола старый «Нэшнл джиографик». К библиотекарю он сел спиной. Он подумал, что этого требует чувство такта – ведь она, кажется, переживает. Вошли какие-то люди, и Артур услышал, как библиотекарь с ними разговаривает. Теперь ее голос звучал более или менее нормально. Артур все думал, что сейчас уйдет, но не уходил.
Ему нравилось высокое голое окно, полное светом весеннего вечера, достоинство и порядок этих комнат. Мысль о том, что сюда приходят взрослые люди, что они читают книги, приятно интриговала. Неделю за неделей, книгу за книгой, и так всю жизнь. Он сам время от времени что-то читал, когда ему рекомендовали, и обычно ему это нравилось, а потом он читал журналы, чтобы быть в курсе всего, и не вспоминал про чтение книг, пока ему не рекомендовали что-нибудь еще, практически случайно.
По временам, ненадолго, в помещении оставались только он сам и библиотекарь.
Во время одного из этих перерывов она подошла и встала недалеко от него, возвращая на место какие-то газеты. Закончив, она обратилась к Артуру – в голосе прорывалась настойчивость, но библиотекарь владела собой.
– Рассказ о несчастном случае, который напечатали в газете… я полагаю, он был довольно точным?
Артур сказал, что, вероятно, даже слишком точным.
– Как это? Почему вы так говорите?
Он объяснил, что люди бесконечно жадны до кровавых подробностей. Неужели газета должна идти у них на поводу?
– О, я думаю, это естественно, – сказала библиотекарь. – Естественно для людей – хотеть знать самое худшее. Люди хотят представить себе все в деталях. Я сама такая. Я очень мало что знаю о промышленных станках. Мне трудно представить, что произошло. Хотя я и прочитала описание в газете. Станок повел себя каким-то неожиданным образом?
– Нет. Нельзя сказать, что станок схватил его и затянул в себя, как хищный зверь. Он сам сделал неправильное движение. Во всяком случае, беспечное. И подписал себе приговор.
Она ничего не сказала, но и не ушла.
– В этом деле нужна постоянная бдительность, – продолжал Артур. – Нельзя расслабляться ни на секунду. Машина – слуга. Она прекрасный слуга, но никуда не годный хозяин.
Он тут же задался вопросом: сам ли он это придумал или прочитал где-нибудь.
– И надо полагать, никаких способов защиты людей не существует? – спросила библиотекарь. – Но вы наверняка досконально в этом разбираетесь.
Тут она его оставила, потому что пришли новые посетители.
После несчастного случая установилась хорошая теплая погода. Длинные вечера и нега жаркого дня казались внезапными и удивительными, будто вовсе не такая погода почти ежегодно приходила на смену зиме в этой местности. Зеркала паводков съежились и убрались обратно в бочаги, листья выстреливали из покрасневших ветвей, и запахи скотного двора приплывали в городок, обернутые в запах сирени.
Но Артура в такие вечера почему-то не тянуло на природу. Он думал о библиотеке и часто оказывался именно там. Садился на то же место, которое выбрал в первый раз. Он проводил в библиотеке полчаса или час. Проглядывал «Лондонские иллюстрированные новости», «Нэшнл джиографик», «Субботний вечер» или «Журнал Коллиера». Все эти журналы он выписывал сам и прекрасно мог читать их у себя дома, в кабинете, глядя в окно на подстриженные газоны, которые старый Агнью поддерживал в пристойном виде, и клумбы, сейчас покрытые тюльпанами всевозможных ярких цветов и их сочетаний. Но, казалось, ему приятней вид на главную улицу, где иногда проезжал бойкий новый «форд» или какой-нибудь старый чихающий автомобиль с запыленным тряпочным верхом. Казалось, ему приятней смотреть на здание почты с башней, на которой четыре циферблата, глядя в разные стороны, показывали время – и, как любили говорить горожане, все четыре врали. И на людей, что проходили по тротуару или болтались на улице без дела. Кое-кто пытался включить питьевой фонтанчик, хотя он начинал работать только 1 июля.
Не то чтобы Артура так уж тянуло общаться с людьми. Он сидел в библиотеке не для того, чтобы болтать, хотя приветствовал тех, кого знал по имени, а знал он многих. И еще он обменивался парой слов с библиотекарем – хотя, как правило, говорил лишь «Добрый вечер», когда входил, и «До свидания» перед уходом. Он ни от кого ничего не требовал. Он чувствовал, что своим присутствием источает благодушие и подбадривает, и самое главное – что оно естественно. Ему казалось, что, сидя здесь, читая и размышляя, он оказывает какую-то важную услугу. Что-то надежное, прочное.