Тайна неудачного выстрела
Шрифт:
— Да, такое представить трудно, — признала Фантик.
— А если вспомнить при этом, что на охоте Степан Артёмович всегда рискует, потому что хочет доказать, что он — лучший охотник в мире? И что об этом знают все — включая, разумеется и мафию, которая хочет его убрать?
Говоря это, я тщательно осматривал снег.
— Ты хочешь сказать… — у Фантика перехватило дыхание. — Хочешь сказать, что кто-то ухитрился специально испортить ружья?
— Скорее, смухлевал с патронами. Одно ружьё дало осечку — вполне можно предположить, что в патроне не было пороха. Если б осечка произошла у министра — все бы списали потом на городской брак. Но вот второе ружьё… Выстрел-то раздался как надо — то есть, с грохотом. И, судя по всему, пуля задела кабана. Если бы она просто
— И что ты думаешь?
— Мы тысячу раз читали и видели по телевизору, как в разных странах полиция стреляет резиновыми пулями во время беспорядков. Большого вреда они не приносят, но синяки набивают крутые, иногда человек и сознание теряет. Я думаю, кто-то подсунул что-то вроде такой резиновой пули… Которая выглядела как настоящая, а большого вреда причинить не могла. Надо ещё учитывать, что у кабанов чувствительность намного меньше, чем у людей. И сила жизни огромная! Если кабана не свалишь насмерть, он даже с тяжёлой раной ещё долго может сражаться…
Я тщательно перекапывал снег возле подкормки, с той стороны, откуда стрелял Сенька.
— Ничего не могу найти! — пожаловался я. — Видно, кабан затоптал глубоко в снег, пока метался по поляне.
— Так зачем искать? — спросила Фантик. — Ведь все остальные пули остались у охотников, так? Значит, можно их осмотреть…
— А ведь верно! — я выпрямился. — Мужики! — окликнул я. — Где коробки с патронами?
— В багажнике машины, — ответил Пашка. — Там же, где третье ружьё.
Я подошёл к Гришке и взял поводок.
— Пошли туда. У кого из вас ключи от машины?
— У меня, — широко ухмыльнулся Гришка. — Они оставили ключи в замке зажигания, а я их прибрал, чтобы они удрать от меня не могли, если ружья возвращать откажутся.
— Ах ты, падла!.. — не выдержал его друг Сенька.
— Ага, так я и позволил бы вам под монастырь меня подвести, — возразил Гришка. — Учитывая ещё, что ружья вы спёрли очень ценные — я ведь знаю, кто такой Угрюмый, и понимаю, что барахла он не держит — и что следы привели бы ко мне… Кстати, и багажник их машины открывать незачем. Ружьё и патроны я уже к себе переложил.
— Скотина!.. — сквозь зубы процедил Пашка. И опасливо глянул на зарычавшего Топу.
— Это вы скоты! — парировал Гришка. — Я бы вас на порог не пустил, если б знал, что вы меня в такую историю втянете!
— Поехали!.. — потянул я Гришку.
— А с этими что делать? — спросил бывший вор.
— Пусть катятся на все четыре стороны! — сказал я. — Ты даже не представляешь, как они нам помогли… Потом объясню. Сейчас нам нужно как можно скорее вернуть ружья. Это очень важно!
— Ладно, будем считать, что они достаточно наказаны! — усмехнулся Гришка. — Им кабан стал и судьёй, и прокурором! — он покосился на Топу. — Вот только, выходит, он будет позади меня сидеть? За шею не схватит?
— Нет, что ты! — я даже возмутился.
— Тогда пошли, — Гришка пошёл с полянки в сторону шоссе, на каждом плече — по ружью.
— Эй, ключи от машины верни! — крикнул Пашка.
Гришка повесил ключи на ветку.
— Заберёте, когда мы отойдём! — крикнул он. — Держитесь подальше, глаза не мозольте собаке! Вас никто не выдаст — ни я, ни ребята — если не будете глупить!
Мы почти дошли до машины, когда увидели, что два Гришкиных дружка осторожненько подошли к ветке и забрали ключи. Гришка сел за руль, мы устроились на заднем сидении — и через минуту мы уже мчались по шоссе.
— Нагрянули ко мне на Новый год, — стал рассказывать Гришка, не поворачивая головы. — По старым делам дружки. Кабана завалить им приспичило. Мол, они по пути ко мне и подкормку подбросили, выследив перекрёсток кабаньих троп. Нет, говорю, это дело не для меня, в заповедник охотиться не полезу, чтобы Семеныча — отца
— Министра хотят убить, — сказал я. — Он с мафией сцепился. Вот и отсиживается пока что в нашем заповеднике. Втайне, понимаешь?
— Теперь понятно, почему милиция до сих пор ко мне не пожаловала, — хмыкнул Гришка. — Ведь они из-за любой кражи ко мне бегут. А тут, значит, втихую расследование проводят, чтобы лишний слух не пошёл, что министр в наших краях. Так?
— Наверно, так, — согласился я. — А теперь скажи мне, ты можешь себе представить, чтобы у такого охотника, как министр, ружья два раза подряд сбой давали — одно промазало, второе вообще осеклось?
— Фью!.. — Гришка присвистнул. — По-твоему, кто-то специально мог подпортить?
— И учти ещё одну вещь, — сказал я. — Угрюмый любит быть на точке один, чтобы на него кабана выгоняли, а он укладывал зверя точным выстрелом. Никому не позволяет близко находиться, чтобы подстраховать на всякий случай! Поэтому если бы у министра ружьё сбой дало — рядом не было бы напарника, чтобы хоть на несколько секунд отвлечь кабана и дать министру время забраться на дерево! Все знают, что министр любит рисковать — и, если с ружьями и патронами что-то сделали сознательно, то вариант выбрали почти беспроигрышный!
— Выходит, если б мои дружки не спёрли ружья, министр уже был бы мёртв? — несколько ошалело спросил Гришка. — Ты, случаем, не присочиняешь?
— Нисколько. Вот приедем — можешь у отца спросить. Он тебе подтвердит, что все очень серьёзно. Конечно, надо патроны и ружья осмотреть. Но если с ними что-то не так — то, получается, твои дружки министра спасли! Ведь иначе бы он ещё вчера потребовал организовать ему охоту!
— Тогда им памятник ставить надо, при всей их дури! — сказал Гришка.