Тайна одной башни (сборник)

Зуб Валентин Андреевич

«Сейчас заметит», — в испуге подумала девочка и, не кончив перевязки, шмыгнула в густой куст. Там, за сплетением ветвей, оказалась неглубокая ямка, которую сразу трудно было заметить. Конечно, лучше бежать, но Антек был уже слишком близко. Таня осторожно забралась под куст, легла на дно ямки и тщательно прикрылась, наклонив над собой ветки. Может быть, Антек не пойдет сюда, свернет в сторону? Нет, Таня услышала, как он перепрыгнул маленькую канавку, как раз там, где проходила она, и полез в самую гущу.

У Тани, казалось ей, перестало

биться сердце… Сквозь листву, как через сито, она увидела желтое, длинноносое лицо с маленькими колючими глазами, которые так и шарили по кустам. Таня закрыла глаза, ожидая, что вот-вот он ступит еще шаг и увидит ее… Но прошла секунда, а начальник полиции не двигался с места. Он стоял и напряженно прислушивался. Таня затаила дыхание. Когда же он уйдет?.. Наконец Антек, должно быть, не заметив ничего подозрительного, повернулся и пошел назад. Девочка пролежала в своем убежище еще несколько минут, потом осторожно выползла, прислушалась.

Вокруг было тихо. Опасность миновала. Теперь нужно быстрей, быстрей бежать в отряд, передать саквояжик. Но что это? Какая-то истома разлилась по всему телу, ей вдруг захотелось спать. «Это от потери крови», — догадалась девочка. Но она должна идти, сейчас же встать и идти. А ноги? Что такое с ногами? Кто привязал к ним такие тяжелые гири? Едва держась на ногах, Таня выбралась из кустов, перешла дорогу и скрылась в лесу.

ВЕЛИКАЯ ВЕРА

Отечественная война была для советского народа суровым испытанием. Фашисты оккупировали значительную часть советской территории, без конца трубили о своих успехах на фронте. Но, несмотря на их временные успехи, народ твердо верил в победу. Эту веру всеми силами поддерживали в оккупированных районах партизаны.

Их агитация была наглядна и убедительна. Таня вспомнила, как однажды весной 1942 года в Ляховцы пришел агитатор из партизанского отряда батьки Мирона. Это был молодой розовощекий парень в полушубке и валенках, с автоматом за плечами. Он собрал людей в доме учительницы Людмилы Андреевны и сказал:

— Сегодня я прочту вам очерк о том, как сражаются наши советские люди с ненавистными оккупантами. Очерк называется «Таня», написал его московский журналист П. Лидов. — И тихим, взволнованным голосом он стал читать о подвиге молодой девушки-партизанки, которая подожгла вражеский склад, конюшню и была схвачена оккупантами. Ее долго пытали, мучили, били, но она никого не выдала, ничего не сказала. Какой ненавистью к захватчикам пылали лица ляховчан, когда агитатор кончил читать очерк! Какой страстной верой в победу бились их сердца!..

Народ был очень благодарен партизанам. Это они, когда фашисты забрали у ляховчан и гнали на бойню почти весь скот, устроили бойню самим разбойникам, а скот вернули хозяевам.

Партизаны мстили фашистам за издевательства над народом и разбой, они разоблачали фашистское вранье, говорили народу правду о положении на фронтах, устраивали слушание радиопередач из Москвы.

Со своей стороны, народ не оставался в долгу перед партизанами. Для них по деревням собирали теплую одежду, продукты, медикаменты. Если, случалось, в деревню приезжали фашисты и там был в это время кто-нибудь из партизан, люди надежно прятали его.

Таня вспомнила, как однажды вечером к ним забежал раненый партизан. На околице он наткнулся на вражеский патруль. В перестрелке убил одного фашиста, а трое других гонятся за ним. Коротко рассказав об этом, партизан упал без сознания. Дед Иван взял его на руки и отнес в сарай, где под полом был устроен специальный тайник. Только он успел замаскировать тайник разным хламом и вернуться в избу, как ворвались фашисты.

— Где партизан? — злобно кричали они.

— Здесь нет никаких партизан, — ответил дед.

— Мы знаем, что он здесь…

— Если знаете — ищите.

Фашисты начали обыск. Один пошел в сени, второй полез на чердак, а третий остался в избе. Вдруг Таня заметила на том месте, где стоял партизан, кровавое пятно. Кровь вот-вот могли заметить и враги.

Девочка выбрала минуту, когда гитлеровец, оставшийся в избе, начал перетрясать вещи в комоде, где никакого партизана, разумеется, быть не могло, и незаметным движением показала деду на кровь. Дед в первую минуту растерялся, а потом подошел к столу, схватил нож и полоснул себя по руке. Вскоре все трое фашистов, ничего не обнаружив, собрались в избе. Они еще раз осмотрели все уголки, даже заглянули в печь, а потом собрались уходить. И вдруг один из них — высокий, с рыжими усами — заметил на полу кровь.

— А это что? — взревел он. — Кровь партизана?

— Это моя кровь, — спокойно сказал дед. — Лучину щепал и поранился невзначай…

Так фашисты и ушли ни с чем.

После того как агитатор прочел у них в Ляховцах очерк про московскую партизанку Таню, маленькая внучка деда Ивана стала гордиться тем, что носит такое славное имя. Позже девочка узнала, что настоящее имя той героини — Зоя, Зоя Космодемьянская, и что ей посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. И вот, когда девочка с саквояжиком, пробираясь по лесу, почти теряла сознание от боли, она сжимала губы, упрямо повторяла: «Я Таня, я Таня…» — и это придавало ей силы.

Между тем слабость все чаще подступала к ней, стопудовыми гирями висла на ногах. Очень хотелось пить. Во рту так пересохло, что трудно было пошевелить языком. Девочка шла, падала, по нескольку минут лежала неподвижно. Потом, немного отдохнув, поднималась и шла дальше. Часа три понадобилось ей, чтобы добраться до болота. Тут силы совсем оставили ее, и она потеряла сознание.

Когда Таня пришла в себя, солнце было уже совсем низко. Огромный огненный шар висел над лесом, и, казалось, как только он коснется верхушек деревьев, лес тотчас вспыхнет. Таня двинулась дальше.