Тайна острова буяна (полностью)

Биргер Алексей

– И ты хочешь сказать, что, кроме вас и груза, в этой лодке ещё спокойно

размещаются двое взрослых со всем охотничьим снаряжением?
– хмыкнул мужик.
– Вот

что, хватит мне мозги пудрить! Говорите, куда вы плывете и зачем?

Мне показалось, что огоньки безумия в его глазах стали поярче. Вот подфартило

нам нарваться на "психа-одиночку", как выразился бы мой братец! Да ещё психа с

огнестрельным оружием!

Я поглядел на Ваньку и Фантика.

Они сидели оцепенев, как воды в рот набрав, с

белыми лицами. Все переговоры предстояло вести мне, потому что у меня единственного

язык не окончательно отнялся от страха. Но говорить этому типу, куда мы плывем на

самом деле, было ни в коем случае нельзя!

– Честное слово, мы не пудрим вам мозги!
– сказал я.
– Мы...

– Вы тут чудите и темните, и мне это не нравится!
– перебил меня мужик.
–

Замрите и не двигайтесь! Никаких папаш с вами нет, и если я выстрелю в вас, никто этого

не услышит!

Он вышел к самому берегу, и мы увидели, что на нем высокие болотные сапоги.

Переложив ружье в левую руку, не отрывая от нас глаз и не опуская ствола, он стал

шарить правой рукой в прибрежном тростнике, зайдя в воду почти по колено. Из

тростника он вывел надувную лодку с подвешенным к ней моторчиком. Забравшись в

лодку, он дернул шнур мотора, и тот затарахтел. Следя, чтобы мы не сделали ни одного

лишнего движения, мужик подплыл к нам и кинул Ваньке, сидевшему на корме, канат.

– Держи! Привязывай, и берите меня на буксир. И смотрите, без фокусов. Я вам

укажу, куда плыть.

У Ваньки так дрожали руки, что ему понадобилось немало времени, чтобы

непослушными пальцами продеть конец каната в стальную скобу на корме и завязать

крепкий узел. Я сидел, чувствуя, что с каждой секундой мне становится все более зябко -

такой мороз продирал по коже, что вот-вот - и, казалось, начнет бить озноб. Я даже на

небо поглядел. Нет, погода не изменилась, и солнце светило по-прежнему, так что дело

было только во мне самом. Хотя... Бывают, знаете, такие моменты в природе, что-то

дрогнет неуловимо - и становится совсем иным. Только потом соображаешь, что это

край тучки по солнцу скользнул, отбросив на землю легчайшую тень - даже не тень, а

так, полутень, будто в воздухе рябь пробегает. Или это вода в прозрачном затончике вдруг

помутнела, будто пленкой подернулась, и холодком потянуло на долю секунды - и после

этого уже не доверяешь теплоте воды... Словом, бывают вот такие мимолетные перемены,

во время которых что-то ломается, и ты понимаешь, что вот сейчас погода бесповоротно

пошла

на спад, и приближается ненастье, что эта первая легкая весточка - она как

малюсенький камушек, который, покатившись с вершины горы, тревожит камни крупнее

и крупнее, и вот уже их целая лавина летит, сметая все на своем пути.

Я не знаю, толково ли я объясняю про эти моменты перелома, которые так

отчетливо чувствуешь всей кожей и всем сердцем, а начнешь разбираться, что же ты

почувствовал - и не можешь найти внятных слов. Да, мне кажется, это надо просто

чувствовать, и тот, кто ходил в дальние походы или в ночную рыбалку, или вообще

подолгу жил вдали от города - тот меня поймет. Ощущение было такое, будто природа

нахмурилась на этого типа, взявшего нас в оборот, потому что ну очень он ей не

понравился. И я как-то поспокойней стал. Я поглядел вокруг, на тихую воду, на берега,

где на деревьях оставалось ещё много золотой листвы, хотя с некоторых деревьев она и

облетела целиком, на буро-зеленые тростники, на все ещё свежую зелень травы - к

самому берегу, кроме прочего, подступали кустики брусники, которые и зимой не вянут,

остаются такими же глянцевито зелеными, и если копнуть снег, то натыкаешься на их

упругий ковер, которому никакой мороз не страшен - услышал шелесты и шорохи,

дальний-дальний крик диких гусей, и подумал, что все у нас будет хорошо. Хотя

тревожное чувство не проходило, и связано оно было не с этим мужиком, а вот с этим

изменением в природе - каким-то очень быстрым поворотом на холод, говорившим о

том, что, как ни крути, а время золотой осени прошло и зима на подходе. Я вспомнил, как

Брюс жался под крышу, и подумал: неужели он оказался самым чутким из всех нас? Нет,

бурана я не боялся, но я знал, что, когда приходит срок, тучи могут набежать за несколько

часов, и такой дождина зарядит, что ой-е-ей, а, согласитесь, ночевать на острове под

проливным дождем - это совсем не в лом. В облом, скорее.

– Так куда плыть?
– спросил я у мужика, берясь за веревки, управлявшие

парусом.

– Прямо, вперед, - велел он.
– И смотрите в оба, не появится ли на озере какая-

нибудь лодка. Не успеете вовремя предупредить меня - я вас!..

Я кинул на него быстрый взгляд. Судя по тому, как он заговорил о других лодках,

которые могут здесь блуждать - он сам чего-то боялся, и боялся довольно сильно. А

Ванька и Фантик с удивлением поглядели на меня - они не могли понять того