Тайна озера Кучум
Шрифт:
ВЛАДИМИР ТОПИЛИН
бросятся дети, как их будет обнимать и рассказывать о своих
похождениях.
С такими мыслями так и ехал весь остаток пути. Очнулся,
когда на него забрехали свои же собаки. Выехал из леса на пой
менные луга — вон они, родные жилища. Две большие юрты
Мухоя и его, несколько поменьше, чум. Отовсюду валит дым,
чувствуется запах свежих печёных лепёшек, аромат душистого
чая кружит голову.
Почувствовав приют и долгожданный отдых, веселее пошли
олени. Вот и прясла, пригон для лошадей. Там, под навесом, стоит
небольшая, привычная к крепким сибирским морозам корова.
Но что это? Недовольно хоркнул носом Чигирбек: на стойбище
кто-то чужой. Бросил Загбой косой взгляд, точно, у сена стоят
чужие лошади. Вон в стороне прижались друг к другу коренас
тые, монгольских кровей кони Мухоя и его сына Асылзака. А эти
лошади другие, длинноногие, большеголовые. На таких ездят
только русские. Но кто это может быть?
Подъехал к своему чуму. Навстречу из-под шкур выскочила
радостная Ихтыма, улыбнулась мужу, проворно взяла руками
повод, стала молча распрягать оленей. Бросила коротко:
— Как тарога?
— Карашо, — ласково ответил охотник, слегка прижимая жену
к своему плечу. — Всё ли латно тома?
Ихтыма утвердительно качнула головой и, игриво вырвав
шись из его объятий, стала снимать седло с Чигирбека.
— У нас гости, — коротко добавила женщина и качнула голо
вой в сторону юрты Мухоя. — Тебя жтут, ити.
— Хто? — удивлённо вскинул брови Загбой.
— Русские. Каварить хотят.
В нерешительности, постояв — куда идти, он обогнул чум
и пошёл к юрте. У входа в жилище отряхнул руками снег и без
предупреждения откинул полог.
Все, кто находился внутри юрты, разом приподняли головы
в его сторону. Недолго Загбой приглядывался в темноте с улицы,
молча осмотрел сидевших. Шесть человек. В центре — Мухой,
радостно улыбается и протягивает ему кружку горячего чая.
Справа от него сидит Асылзак. Как только эвенк вошёл, послед
30
Т А Й Н А 0 3 6 Р А к у ч у м
ний тут же вскочил, уступая место рядом с отцом. Слева скрестил
ноги Абдин, дальний родственник Мухоя, проживающий где-то
в устье долины Хабазлака, неподалёку от большого города рус
ских. Остальные трое — русские. Раньше Загбой с ними никогда
не встречался, однако, по законам гостеприимства, всем подал
руку для приветствия.
Наконец-то Загбой умостился рядом с Мухоем, с шумом от
хлебнул горячего кипятка, удовлетворённо зафыркал лошадью
и с улыбкой обвёл сидевших:
— Эко! Карашо, чай, отнако! Живот оса жалит. Душу греет
солнцем. Голову опносит тёплым ветром.
— Да уж, самое то! Из самой Индии привезли. Самый лучший
аромат в мире, — подержал один из русских, сидевший рядом
с Загбоем по правую руку.
— Индии? — удивился охотник. — Хто такой Индии?
Русские переглянулись, заулыбались. Но не подняли следо
пыта на смех, а тактично объяснили.
— Не кто такой, а — такая. Страна есть такая, там всегда тепло.
Круглый год лето. Снег никогда не падает. Диковинные плоды
растут, сладкие, вкусные. Большие звери ходят, — русский по
казал рукой под свод юрты, — вот такой высоты. Слоны называ
ются. У них пять ног, на четырёх ходят, а пятая вместо руки...
Смотрит Загбой, затаил дыхание. Вот ведь как хорошо врёт
и не краснеет. Пожалуй, стоит обидеться. Посмотрел на Мухоя,
тот тоже рот открыл, слушает, но не может разобрать, где правда,
а где ложь. Рядом Асылзак притих, глаза выпучил, каждое слово
русского ловит, интересно. Не выдержал охотник, закачал голо
вой, перебил говорившего:
— Эко! Как склатно сказал, отнако. Но не пывает так. Как так,
снег не итёт? Весь год лето не мошет пыть! Да и звери, у которых
пять рук, не могут жить. Обманываешь, отнако. Как-то жизнь
бутет ходи? Не может так пыть. Зачем тогда амикану зимой
спать? А сополю шкуру менять? Нет, так не бывай.
Качает головой эвенк, думает, что дурит его русский. А тот
не спорит, знает, что всё равно сейчас ему правды не доказать.
Добавил только к слову:
— А знаешь, кто соболя таким именем назвал?
31
ВЛАДИМИР ТОПИЛИН
— Русские, отнако. Моя знай аскыр слово. Ещё тунгусы гавари
дынка. А сополь русский человек говори.
— Нет, не правду говоришь. Слово «соболь» пришло к нам из
той же Индии. Соболь — полосатый. Это у них, значит, так пере
водится. Когда-то очень давно купцы через Азию на верблюдах
возили товар в Иран. Ну а уж оттуда до Индии рукой подать...
Слушает Загбой, а глаза смеются. Вся его жизнь замкнута
только в том пространстве, где он ходит и живёт — сибирская