Тайна озера Кучум
Шрифт:
— Хоти тут. Я унесу...
— Да я сам схожу, потихоньку...
— Сто ты — незя тебе хоти. Лези, тут карасо.
— Почему? — удивился Сергей.
— Агафон увидит. Шипко хуто путет, ругаться путет. Тепя
в тайга, на мороз выгонит. А тебе незя тайга хотить, тебя лечить
нато, кормить нато.
— Что же это у вас так получается, и людей в гости не пу
скаете? А как же тогда закон тайги?
— А так то. Своим мозно, чузим незя. Тима так каварил. Кто
на заимка живёт, Агафон всех знат. Чузих — тайга гонит, маутом
по спине пьёт, палкой по голове. Закон у него такой. Плахой
закон, а что телать?
— А если он меня увидит, тогда вам что будет?
— Не думай о том. Ченка корошо прячет, никто не найдёт. Не
думай о том. Агафон гости редко ходит. Не бойся, отнако.
— А я и не боюсь. Мне-то что бояться? Я за себя отвечу.
Только вот вы...
— А ништо. Ченка палки не боится. Ты не тумай. Тавай
луче тебя кормить мало-мало путем. Сегодня тебе кушай нато
Польше. Вот на-ка рыба, печёнка. Печёнку кушай много, тут
вся сила. Пыстро зторовым путешь, сильным. Кушай карашо,
а потом маненько шаманить путем. Вот, смотри, отнако, мазь
готовила. Шир, шивица, воск, масло. Карашо руки лечит, — и по
смотрела на его руки. — Ишь, как руки мёрзли, витно, с Харги
здоровался?..
Сергей с жадностью набросился на еду. Не обращая внимания
на боль в руках, красными пальцами хватал поджаренные на огне
пластики печени, обжигая губы, запивал мясным бульоном, тут
же хватал большие куски вяленого тайменя, отправлял их в рот
и, почти не разжёвывая, глотал. Ченка улыбалась, суетилась,
обжаривая и подавая ему новые кусочки печени, мяса. Но потом
вдруг вырвала у него кружку с бульоном и поставила на стол:
48
ТАЙНА 0 3 6 РА к у ч у м
— Хватит, отнако. Кушал маненько, потом ещё кушай путешь.
Сразу много незя, живот ругаться путет.
Сергей нехотя повиновался, покорно отвалился на спину
и тут вдруг вспомнил:
— А у вас тут что, на заимке корова есть?
— Так, отнако, — равнодушно ответила Ченка. — Пелагия доит,
Ивашка кормит, поит, чистит. Агафон молоко пьёт.
— А что, — робко спросил Сергей, — можно молоко попро
бовать?
Женщина удивлённо посмотрела на него, но потом, как будто
что-то вспомнив, радостно хлопнула себя по бедрам:
— Ой, бое! Ты, отнако, люча! Малако люпишь? Скажи, Ченка
принесёт малако. Все лючи малако пьют. Я малако не пью, не
умею, не кусно. Ченка люпит пить горячий шир. Загбой люпит
шир пить. А Улька не люпит. Улька люпит малако. В её жилах
пешит Польше русской крови. Русская кровь малако люпит.
А тунгус любит жир амикана.
— А где Уля? — вдруг спросил Сергей.
— Ульянка? — встрепенулась Ченка. — Эко! Долго спишь, от
нако, как барсук. Ульянка рано стаёт, как аскыр, — и засмеялась соб
ственному выводу. — Два раза пегала, смотрела тебя. Парку хочет
тебе шить. Твоя хутая сопсем. Зимой холодно путет, замёрзнешь.
— Где шьёт? — не понял Сергей.
— Как где? — удивилась Ченка. — Тома, отнако.
— Так она что, с тобой не живёт?
— Не. Там шивёт, — махнула рукой на улицу и, несколько
склонив от обиды голову, пояснила: — В полыном томе. Я трупка
курю, Уля не люпит, чихат. Каварит, шипко плоха, кто курит.
Зверь патом нюхает талеко. Знаю, отнако, привыкла. Агафон
казал, чтопы Улька жила полыном томе. А меня гонит, казал,
что я оленями пахну...
Она отвернулась, смахнула набежавшую обиду рукой, по
вернулась уже с улыбкой:
— Уля притёт, парку кроить путет. Я тебе арамусы1 сошью.
Загбой притёт, лыжи колоть путет. Тогта томой шагать путешь.
1 Арамусы— длинная, во всю ногу, меховая обувь (эвенк.).
49
ВЛАДИМИР ТОПИЛИН
Отнако это патом путет. Тебя лечить нато. Здоровым нато пыть,
хотить много и долго. Тайга любит сильных и здоровых! Тайга
не люпит польных и слабых. Теперь, отнако, давай, пудем руки
и ноги широм мазать.
Ченка зацепила ладонью пригоршню своей мази и так же, как
вчера, стала осторожно втирать жир по обмороженным местам.
От боли Сергей поморщился, глубоко вздохнул, но вытерпел,
подчиняясь опытной целительнице. Чтобы хоть как-то отвлечься
от неприятного, но необходимого лечения, вспомнил о новом,
ещё не знакомом ему имене:
— А кто такой Загбой?
— Закбой? — удивилась женщина. — Мой отец, тет Ули.
— А где он сейчас?
— А кто знат... — равнодушно махнула Ченка рукой куда-то
на стену. — Закбой, как сокжой, такой же плутня. Кажтый тень
куда-то хоти. Много том, в долине Хабазлака живёт молотая
жена, Ихтыма, сын, отнако, родился, Шинкильхор. Сеготня
сюта ходи, завтра тута. Куда след аскыра итёт, туда и Закбой
етет. Добутет сополя, приедет. Даст Агафону аскыра, спирт пьёт