Тайна Пансофа
Шрифт:
– Ты уверена, что мы не напутали с направлением?
– спросил Майкл.
– Я не видел этой реки и этой местности, когда мы ехали сюда.
– Уверена. Эта река появляется с середины пути, а в каком месте мы сейчас, я точно не знаю, - ответила Камилла.
Еще через полчаса пути, когда надежда у путников стала угасать, река повернула вправо, открывая перед ними небольшой участок суши с несколькими деревьями.
– Остановимся здесь, тут можно установить палатку, дальше идти опасно, - в голосе Камиллы послышалось облегчение.
– Да, давай, дружище, сейчас тебе станет легче, - Майкл заботливо уложил Ника на землю.
Было видно, с каким адским трудом передвигается ловелас, нога опухла, каждое движение приносило боль, но Ник не жаловался. Майкл и Камилла установили палатку и перенесли Ника внутрь, обложив спальными мешками. Камилла пошла искать хворост для костра, а Майкл изучал содержимое рюкзаков.
– Она там заблудится или ее сожрут волки, - тихо сказал Ник.
– Ты бы лучше о себе думал, нашел о ком переживать.
– Майк ты же понимаешь, что это не ее вина.
Майкл помедлил, будто обдумывал слова друга, а потом тихо сказал:
– Да, но мне это не помогает, я не могу ее простить.
Он встал и вышел из палатки.
Через некоторое время костер разгорелся - они смогли вскипятить воду и заварить лапшу быстрого приготовления. Хорошо, что в машине оказалось железное ведерко, в котором, по словам Камиллы, она мыла тряпку, когда нужно было протереть окна. В рюкзаке они нашли консервы и туристические наборы, куда, по обыкновению, входила и лапша. Они покормили Ника, и Камилла перевязала его ногу, приставив к ней небольшой деревянный брусок.
– Моя мама врач. Когда она ездила на учения, то брала меня с собой, слава Богу, - Камилла подумала о маме, и сердце ее сжалось от боли при мысли, что ей придется пережить, если они выберутся.
– Жаль, что твой папа не шофер, может, ты бы лучше водила, - сказал Майкл.
Она замолчала и пошла в палатку. Остаток ночи провели, дежуря по очереди возле Ника. Каждый по очереди залезал в спальный мешок, и так грелись. Ночь была холодная, вдалеке слышались завывания то ли ветра, то ли диких зверей. Немая тоска окутала всех троих, и только необходимость в спасении друга заставляла их собраться с силами, не давала горю сломить их.
Майкл открыл глаза, и на миг ему показалось, что все, что случилось прошлой ночью, ему только приснилось. Осмотревшись, он понял, где находится, и со стоном поднялся на ноги. Ник спал, отек на ноге, как Майклу показалось, немного уменьшился, но он не был в этом уверен. Он вылез из палатки. Камилла что-то готовила, сидя у костра.
За ночь он много чего передумал, когда не спал. Конечно, Майкл понимал, что ее вины здесь нет, что она точно не хотела их угробить. Обвинить гида в камнепаде он тоже не мог. Но все же злость на нее не угасла. Ему необходимо было найти виновника случившегося, так ему будет легче, и ненависть заглушит в нем его горе.
Решив не разговаривать с девушкой, он отправился к речке умыться. Вода была ледяной, и от ее прикосновения к лицу кожа запылала. Вернувшись, он застал Камиллу кормящей Ника из ложки.
– Как он?
– спросил Майкл.
– Сегодня уже лучше. Отек немного спал, но я не уверена, сможет ли он идти, - ответила она, продолжая кормить Ника.
– Я смогу, я не хочу оставаться на одном месте долго, так мы никогда не доберемся до дороги. Нам надо идти. Когда вернусь домой, буду платить моему тренеру по фитнесу больше. Если бы не моя хорошая физическая подготовка, я бы даже досюда не добрался. Да и кто бы смог?
– спросил Ник, ни к кому, по сути, не обращаясь.
"Не перехвали своего тренера", - подумал Майкл, глядя на друга.
Камилла не могла сдержать улыбки, от слов Ника попахивало хвастовством. Но, взглянув на Майкла, тут же стала серьезной. Улыбка была здесь не к месту. Но такой уж у нее характер. Она не плакала, даже когда скончался ее горячо любимый отец, а ведь он был единственным человеком, который внушал ей уверенность в себе. Маму она безумно любит, она добрая и заботливая, такая, какой и должна быть любая мать. Своей заботой и лаской мама сделала жизнь детей уютной и теплой. Даже когда она ругала их, то всегда делала это с полуулыбкой на лице. Самой страшной угрозой ее была фраза: "Вот расскажу все отцу, тогда увидите".
Отец был для них авторитет. Умный и проницательный, он всегда знал, что сказать и когда. Когда его не стало, а это произошло на глазах Камиллы, мир вокруг рухнул. Но даже тогда она не плакала.
Порой ей казалось, что она вообще не умеет плакать, обделила ее природа этим женским качеством. В то время как ее подруги могли заплакать даже из-за сентиментального фильма, Камилла не плакала, даже когда страдала, и ей было больно и тяжело на сердце, как сейчас.
Сейчас она и Майкл - единственные, кто может им помочь, здоровье и будущее Ника зависит от них двоих. Поэтому она пообещала себе, что не будет углубляться в свои переживания, пока они не доберутся до людей.
Майкл посмотрел на нее, и в душе возникло непонятное чувство. Никогда раньше он не оказывался в такой ситуации. Его жизнь всегда была похожа на сказку. Глядя на Камиллу, он понял, что эта девушка видела в своей жизни много горя. Он ее по-прежнему не простил. Но понимал, что его жизнь изменилась, он сам изменился. Майкл был уверен, что больше никогда не сможет смеяться или радоваться чему-либо. Его радость больше к нему не вернется.
– Надо выдвигаться, - сказал он вслух.
– Хорошо, я соберу вещи, - отозвалась Камилла.
Путь назад был тяжелым: болотистая почва, большие камни, иногда приходилось брести в воде. Майкл тащил на себе Ника, Камилла - поклажу. Путники почти не разговаривали, за исключением моментов, когда Ник просил передохнуть. Каждый молился про себя и просил спасения.
Ближе к вечеру перед ними открылась большая поляна, за ней виднелись большие холмы. Значит, они вышли из ущелья. Было решено остановиться на ночлег, темнота сгущалась, идти дальше ни у кого не было сил. Они устроились недалеко от большого дерева, съели наскоро свой сухпаёк и по очереди, как в прошлую ночь, забирались в спальник погреться. Ник очень страдал, нога болела, всю ночь он стонал и мучился.