Тайна пирамиды Хирена
Шрифт:
Вудсток засмеялся и спросил меня:
— А вам, надеюсь, повезло больше?
— Кое-что нашли.
Я попросил Павлика принести папку с эстампажами надписей и рисунков, скопированных с останцев. Француз начал их с интересом рассматривать. Вудсток лениво заглядывал через его плечо.
Я подсел к ним поближе и пояснял каждый рисунок. Как вдруг Вудсток негромко спросил меня:
— Ну, а гробницы Хирена вам не удалось отыскать?
Я посмотрел на него и пожал плечами. Но он продолжал испытующе смотреть мне в глаза и чуть насмешливо улыбаться. Под этим
— Нет. А вы что: рыскаете по пустыне с космической скоростью, именно чтобы отыскать ее?
— Гробница Хирена — достаточно лакомый кусочек, ради него стоит отправиться даже в пекло, но не стоит из-за него ссориться, — сказал он и опять засмеялся. А потом встал и неожиданно добавил: — Одну минуточку, я сейчас что-то принесу…
Нетвердой походкой он пошел к своей машине, долго копался в ней, браня за что-то шофера, а потом вернулся к нам, держа в одной руке бутылку виски, а в другой — банджо.
— Давайте выпьем, коллега, — проговорил он, тяжело опускаясь на песок. — Ну, хотя бы за упокой души этого хитреца Хирена и за удачу того гробокопателя-счастливца, который отыщет, наконец, его могилу. Не хотите?
— Я уже сказал: «сухой закон» у нас в экспедиции соблюдается строго.
Меро поспешно встал и начал прощаться.
— Мы же еще увидимся утром, — сказал я ему, но задерживать гостей не стал.
И так уже мы засиделись, а завтра мне не хотелось терять ни минуты рабочего времени. Ведь скоро придется возвращаться в селение, а потом — в Москву на время летней жары. А что ценного мы нашли?
Когда я подал руку Вудстоку, он неожиданно взял меня за локоть и потянул в сторону. Мы отошли шагов на десять от лагеря, и тут, оглянувшись по сторонам, он вдруг тихо сказал мне:
— Давайте работать вместе, а?
— Что вы имеете в виду?
— Давайте вместе искать эту проклятую гробницу… Пополам.
Пожав плечами, я начал было снова объяснять, что поиски гробницы Хирена вовсе не входят в утвержденный план наших работ, но он нетерпеливо перебил меня:
— Не считайте меня уж таким дураком. Я прекрасно знаю, что вас интересует именно гробница Хирена. Все остальное — для отвода глаз…
— Если вы в самом деле так думаете… — начал я.
Но Вудсток не дал договорить, снова цепко ухватив меня за руку.
— Я вношу в долю любопытные документы, найденные моим отцом в Тель-аль-Амарне, — зашептал он, обдавая меня перегаром. — Мы сделаем все тихо, снимем золотые сливки, а потом уже будем делить славу. Хотя, — добавил он с громким смешком, — славу я уступлю вам целиком.
Это было сказано так просто и деловито, что я даже не сразу нашелся, что ответить на столь чудовищное предложение.
— Вы что: предлагаете мне ограбить еще неоткрытую гробницу Хирена?! — наконец выпалил я.
Лицо его, белевшее в свете звезд, передернулось, как от пощечины.
— С вами трудно говорить, вы очень грубы, — сказал он. — Я просто предлагаю вам сохранить самые ценные вещи для музеев Америки и Европы. Мы имеем широкие связи, так что вы можете не опасаться, все будет обставлено вполне официально. Или продать находки в частные коллекции. Очень богатые и могущественные люди теперь увлекаются искусством. Они дадут хорошую цену…
— Это что — те же самые «меценаты», которые скупают картины Гойи и Рафаэля, выкраденные из музеев?
Но он продолжал как ни в чем не бывало, словно стал вдруг совершенно глухим:
— А египтяне просто заберут все у вас, ограничившись благодарностью, хотя бы и в письменном виде, на веленевой бумаге.
Мне очень хотелось ударить его в этот момент, и я с трудом удержался.
— Как же вы их собираетесь вывозить, эти украденные ценности? Запрятав в кусок глины, как сделали ваши коллеги-грабители с бюстом Нефертити?
— Ну, можно придумать способы и поостроумней. — Он все еще держал меня за локоть.
— Убирайтесь к черту, пока я не передал вас египетским властям! — взорвался я, вырываясь из его цепких пальцев. — Тоже мне, коллега! Теперь я вижу, какой вы археолог. Грабители, укравшие бюст Нефертити, — вот они, ваши «коллеги». Вам не стыдно перед памятью вашего отца? Или это он дал вам первые уроки ограбления могил? Что вы там бормотали о документах, которые он скрыл от науки?
Кажется, теперь он хотел меня ударить, даже вроде бы уже замахнулся. Но, скрипнув зубами, только махнул рукой, выругался и, резко повернувшись, торопливо пошел к своей машине.
Не успел я дойти до лагеря, как машина гостей взревела и рванулась с места. Но далеко она не уехала, да и куда они могли мчаться в кромешной тьме?
Отъехав от нашего лагеря с полкилометра, как можно было определить по звуку, гости тоже. видимо, остановились на ночлег. Я предпочел бы, чтобы они убрались подальше.
Павлик обеспокоенно спросил меня:
— Чего это вы там кричали?
Но я только отмахнулся от него и поскорее улегся, хотя знал, что уснуть мне удастся не скоро.
Меня душила злоба, и мысли вертелись в голове, как пришпоренные. За кого он меня принял, этот проходимец? Коллега! А я уже думал, подобные типы перевелись. Хотя, впрочем, разве не были такими же «просвещенными грабителями» и некие археологи, позорно укравшие бюст Нефертити, — недаром этот случай вспомнился мне в разговоре с Вудстоком.
Скульптурный портрет жены фараона Эхнатона царицы Нефертити, с поразительным мастерством изваянный из раскрашенного известняка, по праву считают одним из величайших произведений мирового искусства. Она действительно прекрасна — маленькая головка, слегка откинутая назад под тяжестью царской короны, на тонкой и гибкой, словно стебель цветка, шее. Лицо задумчиво, прямой, точеный нос, продолговатые глаза под тонкими бровями полны затаенной печали.
Раскрашена скульптура так естественно, что начинает казаться, будто перед тобой не камень, а живое человеческое лицо, по какому-то волшебству вдруг окаменевшее на века.