Тайна похищенной башни
Шрифт:
Чертанов привычно осуществлял синхронный перевод. Разумеется, благоразумно смягчая некоторые выражения. Шеф не особо привык следить за языком.
– И ваш корабль может проплыть против сильного течения, даже если ветер дует навстречу?
– А ты что, с первого раза не понял?
– И может обогнуть опасные рифы?
– Само собой.
– В таком случае солнце осветило нас с тобой.
– Это ты чего сейчас сказал? – не понял Колобков.
– Я имею в виду, что мы можем помочь друг другу. Вам нужен Тур Ганикт? Я знаю,
– «Чайку» не отдам! – вспылил Колобков. – Вы меня уже забодали своей наглостью, папуасы хреновы! Я вам что, колхозник?! Вот так возьму и отдам яхту за здорово живешь?!
– Мне не нужен твой корабль, – сухо ответил Бамакабашура, когда ему перевели гневные вопли Колобкова. – Мне только нужно, чтобы ты доставил меня на один остров.
– Что еще за остров?
– Остров, добраться на который можно только на таком корабле, как у тебя. Он лежит в середине сильного течения и окружен кольцом рифов. Подойти к берегу на веслах или парусах чрезвычайно сложно, а еще сложнее потом вернуться. Этот остров недалеко, я отниму у тебя всего несколько дней.
– А… Вот оно, значит, как… А зачем? Чего тебе на том острове?
– Тебя это не касается.
– Сокровище небось ищешь? – расплылся в улыбке Колобков.
– Как ты узнал?! – отшатнулся Бамакабамашура. В глазах появился бешеный блеск. – Кто тебе рассказал?!
Колобков откинулся на диванчике и залился веселым смехом. Он ткнул наугад, но попал прямо в точку. Хотя угадать было не так уж трудно – ну в самом деле, зачем еще может понадобиться искать дорогу к подобному острову? Сокровище – не единственный возможный вариант, но наиболее вероятный.
Когда Бамакабамашура сказал, что хочет кое-что в обмен за свои сведения, у Колобкова тут же промелькнула мысль ничего не платить. Просто дать отмашку Валере и выбить из этого зеленоволосого всю информацию. Нет, Колобков привык вести дела честно… но всегда недолюбливал наглую гопоту. Тех, кто жаждет получить много всего и задаром.
Однако теперь выясняется, что требования собеседника не так уж велики. Более того – если проявить смекалку, можно еще и неплохо навариться.
– Что там за сокровище? – деловито спросил Колобков.
– Это не твое дело, – недоброжелательно пробурчал Бамакабамашура, стараясь поплотнее вжаться в кресло.
– Золото? Брильянты? Жемчуга?
– Говорю же, тебя это не касается!
– Касается, касается, еще как касается. Ты ведь без меня ни черта не найдешь. Думай.
– Твой корабль – не единственный волшебный корабль в мире. Я подожду другого случая.
– Зато я ждать не буду.
– А-а?.. Что ты имеешь в виду?
– Дык! – сложил руки на пузе Колобков. – Я ж просто возьму и пойду на этот твой остров сам. И порыскаю там как следует.
– А!.. – выпучил глаза Бамакабамашура. – Ты!.. Ты не посмеешь!..
– Еще как посмею.
– Ты!.. Ты не знаешь, где этот остров находится! Не знаешь даже, как он называется!
– Зато я знаю, что вокруг него сильное течение и рифы. И знаю, что ни один обычный корабль к нему не может подойти. А еще знаю, что этот остров недалеко. Не думаю, что в округе таких островов пруд пруди. Поспрашиваю у лоцманов, у шкиперов… Найду.
Бамакабамашура плотно стиснул челюсти. На лице появилось затравленное выражение. Он понял, что сам себя загнал в ловушку.
– Чего ты хочешь? – проскрипел Бамакабамашура.
– Свою долю, – осклабился Колобков. – Процент!
– Один процент добычи? – быстро переспросил Бамакабамашура. – На это я согласен.
– Не один процент. Я тебе не дурачок. Я больше хочу. Я шестьдесят процентов хочу. Мне шестьдесят, тебе сорок.
– Шестьдесят?! – поразился Бамакабамашура. – Ни за что! Это слишком… это чересчур… это много! Так не пойдет! Я могу отдать десять процентов… ну пятнадцать! – неохотно выдавил он. – Пятнадцать процентов – и точка!
– Ну уж нет. Пятнадцать – это кошкины слезки. Пятьдесят на пятьдесят – и порешили.
– Никогда! Пятьдесят – это тоже слишком много! Я согласен уступить двад… а, ешь меня живьем! Тридцать процентов! Тридцать процентов – и ни монетой больше!
– Хорошо, согласен!.. – протянул руку Колобков. Бамакабамашура неохотно ее пожал. – Согласен… на сорок процентов.
– Нет! – взвизгнул Бамакабамашура, пытаясь вырвать ладонь.
– Все, поздняк метаться, – грустно произнес Колобков, только плотнее сжимая хватку. – По рукам уже ударили. Договор заключен. Назад дороги нет.
Бамакабамашура обмяк. В глазах засветилась нешуточная ненависть. Этот одноногий толстяк обдурил его, как младенца.
– Согласен… – через силу выдавил из себя Бамакабамашура.
– Вот и договорились, – улыбнулся Колобков, извлекая из карманов фляжку кашинга и пластиковые стаканчики. – Отметим.
Бамакабашура неохотно пригубил угощение. Колобков высоко поднял стаканчик и провозгласил:
– Ну, будем! За твое здоровье, Барак… Гамак… Слушай, имя у тебя все-таки слишком сложное. Язык сломаешь выговаривать. Можно, я буду называть тебя Укупником?
– А что это такое? – проворчал Бамакабамашура.
– Мужик один. Ты на него очень похож. Можно?
– Нельзя.
– Можно. За твое здоровье, Укупник!
Глава 11
Из гавани Порт-Вариуса «Чайка» вышла уже на следующий день. Вышла, неся на борту еще одного пассажира.
В отличие от хумаха Лайана, Бамакабамашура Датакаси Забаб, с легкой руки Колобкова получивший прозвище «Укупник», не доставлял особых хлопот. Переборки не грыз, вещей не воровал. Большую часть времени проводил на носу, глядя вдаль. Разговаривал мало и неохотно. А поскольку его язык понимали только Чертанов и все тот же Лайан, с ним особо и не стремились вступать в разговоры.