Тайна предсказания
Шрифт:
— Вам виднее, ваше высокопреосвященство! Но вы не стали бы вызывать меня, чтобы объяснять мне все это. Говорите со мной как с простым человеком, который привык возвышенное называть возвышенным, а низкое — низким.
— Тогда отбросим околичности. Вы и сами понимаете, что ваш план побудить священный трибунал к тому, чтобы отменить обвинение в ереси, потерпел крах, хотя, несомненно, дело это было очень хорошо продумано.
— Мой отец Адам был порядочным человеком и далеким от сговора с дьяволом. То, что его гроб выкопали, а тело сожгли на костре, было великой несправедливостью и даже грехом против законов Церкви!
— Знаю, —
Этот ответ был для Леберехта как удар под дых. Молодой человек, едва сдерживаясь, уже хотел высказать Гамбаре свое мнение, но мысль, что он может тем самым все испортить, охладила его пыл. Сейчас Леберехта занимал лишь один вопрос.
— Скажите, ваше высокопреосвященство, где Марта?
Гамбара озадаченно посмотрел на него.
— Ваша незаконная спутница?
— Господин кардинал, давайте не будем дискутировать о законности и незаконности. Если уж на то пошло, то надо начинать с сожительниц Пап. Тогда придется сказать пару слов о кардиналах дель Монте, Карафе и Ровере, не говоря уже о клириках и монахах по обе стороны Альп. Я только хочу знать, где Марта…
Слова Леберехта привели кардинала в замешательство, он начал теребить застежку своего одеяния и поспешно возразил:
— Клянусь Богом и всеми святыми, я не знаю этого. Можете мне верить. Ни инквизиция, ни курия никак не связаны с исчезновением этой женщины. Какие основания у нас могут быть, чтобы скрывать ее от вас?
Леберехт ничего не понимал.
— Вы знаете, что вчера произошло? — снова начал Гамбара.
Леберехт кивнул. Он не ждал ничего хорошего.
— Дом, где иезуит Клавий занимался своими астрономическими расчетами, выгорел дотла. Невнимательность ученого! — воскликнул Гамбара.
— Кто это сказал?
— Он сам признал, что небрежно обращался с огнем.
— Клавий цел и невредим?
— С ним ничего не случилось, лишь пару волосков подпалил. Но…
— Но? — Леберехт сделал шаг к Гамбаре.
— Все расчеты и наброски нового календаря стали добычей пламени. Выходит, что труды многих лет были напрасными. Вы понимаете, что это значит?
Леберехт вопросительно смотрел на кардинала.
— Это означает, — продолжал тот, — что могут пройти годы, прежде чем Лилио и Клавий заново рассчитают календарь и уничтожат роковую дату апокалипсиса Коперника. Но, я думаю, вы достаточно умны, чтобы вновь затевать свою дьявольскую игру.
И вам не повредит, если вы ясно покажете это Церкви. У курии есть много пожизненных должностей: кураторы без прихода, пенитенциарии без исповедальни, префекты без префектур, просекретари без секретариата, аудиторы без службы, официалы без судебной палаты, приоры без монастыря, титулярные архиепископы без епископства…
— И кардиналы курии без поручений в курии, — продолжил Леберехт.
— Что ж, похоже, я не открыл вам ничего нового.
— Нет, конечно нет. И вы думаете… — Леберехт оглядел свою пропыленную одежду и прыснул от смеха, представив себя титулярным архиепископом в красной альбе. Вначале он смеялся сдержанно, затем все громче и громче, пока не разразился громким хохотом. Задыхаясь и ловя ртом воздух, он сказал: — Простите, господин кардинал, порой жизнь бывает слишком уж забавна!
Такое бесстыдное поведение в Станца делла Сегнатура было делом неслыханным, даже невозможным, а потому привлекло целую толпу ассистентов, смотрителей и монсеньоров, которые устремились в зал с озабоченными лицами и выстроились в ряд по обе стороны от кардинала, готовые дать бой злу.
Опасаясь за свой авторитет, несколько растерянный Гамбара (двадцать девять лет он носил пурпур и ни разу не вызвал смеха в Ватикане, не говоря уж о таком мерзком хохоте) простер руку и громко произнес:
— Вывести его за дверь!
Леберехт, успев коротко поклониться, удалился в сопровождении куриальных чиновников.
Он был уже у двери, когда кардинал крикнул ему вслед:
— Идите и в надлежащий срок объяснитесь!
Беседа с кардиналом укрепила Леберехта в мысли, что ни курия, ни инквизиция не причастны к исчезновению Марты. В противном случае Гамбара вел бы себя иначе. Покидая Ватикан, Леберехт пришел к выводу, что о местонахождении Марты надо спрашивать гостей кардинала Карафы.
С той роковой ночи, разрушившей счастье его жизни, он лишь однажды встречал Лоренцо Карафу. Это произошло на следующий день, когда он мог быть уверен в том, что кардинал снова стал господином своих чувств. Тогда кардинал, вопреки обыкновению, держал себя замкнуто и сдержанно, и у Леберехта сложилось впечатление, что Карафа был рад, когда он удалился.
Жизнерадостного кардинала, который притворялся, что ненавидит курию и Папу, Леберехт никогда не мог правильно оценить, но именно эта противоречивость характера и привлекала к этому необычному человеку. Можно ли доверять Карафе? Получив приглашение на празднество, Леберехт удивился, поскольку ни он, ни Марта не относились к сливкам римского общества. Теперь же он вспомнил, что кардинал очень выразительно намекал на свое желание видеть Марту. Поразмыслив, Леберехт решил при ближайшей возможности снова встретиться с Карафой.
У строительного барака, который в последнее время стал ему вторым домом, Леберехта ожидал посланец с сообщением, что мастер Карвакки приглашает его на большую ротонду, что на кровле собора Святого Петра.
— Что ему надо? — резко спросил Леберехт.
Посланец пожал плечами.
— Мессер Карвакки в превосходном настроении. Его жена родила ему сына!
— Знаю, — ответил Леберехт и запрокинул голову.
Стоял один из тех ужасных дней, когда воздух в Риме был сырой, как в прачечной, а с крыш и деревьев капало, будто недавно прошел дождь. Весь город был окутан желтовато-мутной дымкой.
Чтобы подняться на крышу, а затем на большую ротонду, которая была теперь в лесах, требовались немалые усилия, поэтому Леберехт избегал более одного раза в день совершать утомительный путь по стоптанным деревянным ступеням и приставным лестницам.
Поднявшись на крышу, он повернул на запад, к строящемуся куполу, прятавшемуся за хаосом балок, шестов, досок, канатов, цепей и лестниц.
— Леберехт! — донеслось с самой высокой платформы. — Поднимайся сюда!
Леберехт не видел никакого смысла в приглашении своего наставника, но послушался и вскарабкался по лестницам и балкам туда, где, сидя на доске, его ожидал Карвакки. Рядом с мастером выстроился целый ряд маленьких глиняных кувшинчиков, из тех, какие резчики по камню носят на поясе, чтобы увлажнить пересохшую глотку. Но сейчас эти кувшинчики были наполнены вином.