Тайна предсказания
Шрифт:
Когда же Карвакки заметил в его глазах удивление, он сказал:
— Ты изумлен, не правда ли? Ты удивляешься тому, что я стал оседлым, приличным и обывательским!
— Что вы! Я восхищаюсь вами! — ответил Леберехт и, обращаясь к его жене, добавил: — Вы должны знать, синьора Туллия, что супруг ваш был тем, что в немецких землях называется "ветрогон". Это не то чтобы плохой человек, но не тот мужчина, который подходит для брака. Он словно порхающий с цветка на цветок мотылек, который лакомится и тут же кается, что предался этому. Этот мужчина, предпочитая простую кровлю над головой прочному дому,
Карвакки, слушая Леберехта, сжимал руку жены, а затем, не удержавшись, затрясся от смеха, ибо никто не мог описать его более точно, чем любимый ученик. А поскольку все взгляды были направлены на него, он не замедлил дать ответ.
— Мальчик прав, — ухмыляясь, сказал Карвакки. — В конце концов, он знает меня дольше вас всех и, я уверен, лучше многих. Я думаю, что нет смысла объяснять, как могла случиться столь разительная перемена.
Карвакки бросил влюбленный взгляд на Туллию, положил ладонь на ее лоно и торжественно объявил:
— Знаете, а мы ведь ждем пополнения!
Сообщение Карвакки вызвало самую разную реакцию. В то время как Леберехт, и Марта, и Сончино, и жена его Катерина выразили свою радость по поводу предстоящего события, остальные начали оплакивать судьбу ребенка, который еще даже не был рожден. И это не являлось чем-то необычным для общего настроя того времени.
Мельци возвысил свой голос и заявил, что бедное создание будет брошено в мир, полный войн и вражды между странами и городами, разными религиями, а также между монашескими орденами Святой Матери Церкви, где иезуиты и доминиканцы воюют, как жестокие враги.
Это отвлекло от похотливых фантазий даже кардинала Лоренцо, который во всеуслышание согласился с ним и высказал еще более пугающие мысли, назвав Пия IV Антихристом, личностью, посланной сатаной для того, чтобы объединить силы зла для борьбы с Церковью.
Карвакки, в душе своей, конечно же, не сторонник Церкви и папства, рассмеялся.
— Мне кажется, — заявил он, — речь идет о желании автора данной мысли. У Господа были представители и похуже, чем этот Медичи. И объявлять его Антихристом лишь потому, что он враг, кажется мне сильным преувеличением, дорогой кардинал Лоренцо.
— Антихрист, Антихрист! — взвизгнул Лоренцо, и лишь строгий взгляд Карвакки удержал его от того, чтобы с отвращением плюнуть на пол.
Хозяин дома закатил глаза и сказал, обращаясь к Марте и Леберехту:
— Я думаю, это тайный протестант, клещ в меху Святой Матери Церкви!
Остальные злорадно рассмеялись, в то время как длинный Лоренцо стал красным, как его шелковое одеяние, и обиженно отвел взгляд.
Профессор Альбани, до того молчавший, но с интересом следивший за дискуссией, вмешался и сказал:
— Все говорят об Антихристе, но едва ли кто-нибудь знает его истинное значение.
— А вы знаете? — вызывающе спросил Карвакки.
— Ну, если верить Писанию, что в этой связи мне представляется достаточно сложным, то оно указывает на явление лжепророка, апостола или мессии на предстоящем Страшном суде. Говорят, что Дьявол в образе змеи заползет в лоно Девы и оплодотворит ее. Это означает, что Антихрист должен будет явиться на свет благодаря партеногенезу, а именно рождению от Девы. И ни один из более чем двухсот двадцати Пап до сих пор не смог воспользоваться этим чудом: ни Сильвестр II, который служил черные мессы и о котором поговаривают, будто он заключил договор с Дьяволом; ни Иоанн XII, превративший Латеран в бордель; ни убивший двух своих предшественников Бонифаций VII, изувеченный труп которого потом таскали по улицам; ни даже Бенедикт IX, который правил, грабя и убивая, как турецкий султан, и в своей жажде денег продал тиару; ни Александр VI Борджиа, имевший девятерых детей от нескольких куртизанок, и среди них — беспутную Лукрецию.
— Все это вздор! — разгорячился Лоренцо, откладывая в сторону обглоданное ребрышко. — У отцов Церкви вы можете прочитать, что Антихрист родится в большом городе, который будет называться или Вавилоном, или Содомом, или Гоморрой. По мнению одних, у него будет мохнатая морда волка-оборотня, а другие описывают его как нашего Господа Христа. Он сможет двигать горы и превращать камни в хлеб…
— И с помощью этих трюков ни один из Пап не пытался накинуть мантию Антихриста, — прервал кардинала Альбани. — Но мне кажется любопытным тот факт, что в последние годы явления "антихристов" умножились, как будто предстоит конец света. А что было бы, если бы среди многочисленных ложных масок скрывался истинный Антихрист, предвестник Страшного суда?
В зале сразу стало тихо. Леберехт, с недоверием внимавший словам профессора, сжал под столом руку Марты. Она не поняла значения этого простого жеста, ибо ничего не знала о том камне, который лежал у него на душе. Леберехт же, хотя и ценил Альбани, с первой встречи с профессором испытывал трудности относительно понимания тех намеков и двусмысленностей, которыми тот с удовольствием пользовался.
Альбани был типичным астрологом; он имел обыкновение, — а возможно, даже намеренно практиковал эту гнусность — описывать факты и события так, что они ставили больше вопросов, чем отвечали на них. Например, он сумел бы решить математическую задачу "один плюс один" таким образом, что возникли бы серьезные сомнения в необходимости получить ответ "два".
И все же Леберехт отважился спросить:
— Мессер Альбани, вы умеете рассчитывать орбиты планет, и, если я правильно понимаю ваше учение, вы в состоянии узнать судьбу по ходу светил. А поскольку судьба человека определяется существованием земного шара, то, значит, можно также предсказать и его конец.
— Ну конечно, — подтвердил Альбани, словно это было само собой разумеющимся.
Леберехту почудилось, что профессор наслаждается тем кратким моментом, когда на него были направлены взгляды остальных гостей, томящихся в ожидании ответа.
— Большинство людей считает астрологию бесполезным времяпрепровождением, — сказал Альбани. — Они придерживаются воззрения, что эта наука не слишком способствует спасению души человеческой. Многие даже всерьез задаются вопросом, какую пользу может иметь астрология после смерти, то есть в вечной жизни, где будущее и настоящее едины, где Бог знает орбиты светил лучше, чем все астрономы с астрологами вместе взятые. Папы называют нашу науку рассадником дьявола (во всяком случае, официально, хотя они с удовольствием пользуются нашими исследованиями).