Тайна прикосновения
Шрифт:
Воля поморщилась и закрыла нос и рот белым платком: запах гари и дыма в воздухе был невыносим.
— Давайте пройдём в смотровую! — предложил Создатель, указывая на прозрачный куб, оборудованный микроклиматом и всем необходимым для наблюдений. — Нам нет нужды спускаться в подземелье, перед которым бледнеют все круги Дантова ада. Эти несчастные нас не видят, а мы имеем возможность рассмотреть все подробности на мониторе.
— Итак, — начал вновь старец, когда все расселись в удобных креслах перед экраном. — Я намеренно дал вам глотнуть воздуха, которым дышат те, кто трудятся по двенадцать-четырнадцать
Творец посмотрел на красные, слезящиеся глаза Долга и сказал, улыбаясь:
— Надеюсь, что теперь и уже навсегда после нашего визита сюда нас никогда не оставит чувство Долга! А теперь по существу: то, что находится перед вами, — точная копия Боринажа и Малого Вама во Франции прошлого столетия по земному летосчислению. Это начало нашего пути. За этот день мы пройдём все этапы и завершим их на вершине достижений человечества. Как вы думаете, для чего я пригласил вас проделать этот вояж по моим лабораториям?
Ум знал, что он должен отвечать первым, и уже привык к каверзным вопросам своего шефа.
— Великий! Мы имеем дело с эволюцией труда на планете, которая в корне меняет взаимоотношения в обществах. Человечество стремительно движется вперёд, но всё время испытывает тягу вернуться к первобытному образу жизни: тогда труд был по-настоящему творческим, таким, который приносил человеку радость. Специалист по обточке кремния для наконечников стрел ценился в племени, ему доставались лучшие куски мяса. С тех пор как труд стал массовым явлением, средством для накоплений, он утерял свою первозданную чистоту. человек, сам того не сознавая, стал рабом. Скорее всего, Вы хотите отследить и по возможности сократить этот рабский, подневольный период, возвращающий человека в полуживотное состояние.
— Очень близко. Весьма близко. Но, к сожалению, сократить данный период не представляется возможным. Этот десяток тысячелетий мыслящие существа должны пройти самостоятельно. Такова генетическая архитектоника разума. И к тому же этот отрезок времени по отношению ко всему периоду становления человека — ничтожно мал. Мы с вами должны подумать об отношениях в обществах, которые невольно становятся продуктом взаимодействия труда и собственности. Этот оптимум наиболее важен в настоящее время, и человек будет занят его поиском. Сейчас я вам включу фильм, где вы увидите рабочих в поезде, возвращающихся из промышленной зоны в пригород столицы одной из европейских стран в тридцатые годы.
Экран включился, присутствующие увидели пассажиров вагона, тесно сидящих, стоявших в проходе и в тамбуре. Поражали серые, измождённые лица, безучастные ко всему. Многие из них спали, склонив головы, но никто не читал книжки или газеты.
— Вот вам пример того, как труд, который «создал человека», стал его убийцей. Это об этих людях сказал Экзюпери: «И в каждом из них, возможно, убит Моцарт!» У человечества нет иного пути, как с каждым столетием наращивать возможность становиться «Моцартами» всё большее количество людей, и не обязательно все они станут писать музыку, миллионы творцов станут воплощать свой гений во всех областях. В этом мы можем и должны помочь человечеству, и эта задача станет неотъемлемой частью нашей каждодневной работы!
Глава 8. ПАША КИСЕЛЁВА — ЛИНИЯ СУДЬБЫ (продолжение)
Этот сентябрьский день выдался на редкость тёплым. Это был один из благостных, тихих дней, когда солнца ровно столько, сколько необходимо, а в утреннем воздухе появился этот ни с чем несравнимый запах прелой листвы — первой предвестницы осени. В такой день Паша с чемоданом и маленьким Борей приехала из Алешков на станцию Народная. Привёз их на своём Зайчике старый знакомый Паши Зайцев. Пожелав «докторице» счастливого пути, Зайцев приложился к бутылочке и двинулся в обратный путь, а Паша села на лавку, смотрела, как Боря пытается шагать за голубями по начинающей опадать листве, и думала о том, что её ждёт в Воронеже…
Её не пугали трудности, но на душе было тревожно. Почему Ваня не приехал за ними? Она пыталась успокоить себя: конечно, он комсорг института и сильно занят, кто же его отпустит?
С сыном на одной руке и с чемоданом в другой, молодая женщина сходила с поезда на перрон в Воронеже. Она поставила чемодан и беспомощно оглядывалась: сводная сестра Аня должна была её встретить.
— Па-шу-ня! — знакомый голос приближался, и вскоре в толпе встречающих показался Анин чёрный берет.
Первым делом Аня ухватила Борю и принялась тормошить, целовать сонного мальчика. С ней пришла её подруга, худенькая, в вязаной кофточке, она скромно стояла в сторонке, разглядывая Пашу.
— Ну, всё! Сейчас на автобус, три остановки — и мы дома!
— Аня! Я тебя очень прошу! Забери Борю, а я поеду в СХИ, к Ване. Приедем с ним вместе, накрывай стол. Продукты — в чемодане.
— А ты уверена, что он в институте?
— Да где ж ему быть сейчас? Вот будет ему сюрприз!
— А может, лучше позвонить, чтобы он приехал?
— Нет, Анечка, хочу увидеть, где он учится, потом у меня времени не будет, а институт от вокзала недалеко, я узнавала, отсюда трамвай идёт.
Паша предвкушала встречу, ей не терпелось увидеть Ивана. В это лето он не приехал в Алешки, да и письма стали приходить всё реже, в них было много шуток по поводу её планов учиться в Воронеже, он уговаривал её пожить с родителями, не советовал поступать в институт: мол, одного диплома им хватит на двоих. Ваня теперь был комсоргом института и летом учился на каких-то партийных курсах. Аня по Пашиной просьбе нашла для них комнату на улице Карла Маркса, и теперь они наконец-то заживут вместе, одной семьёй. Что ж делать, надо было платить за квартиру, и, поступив в Медицинский институт на дневное отделение, она попросила перевести её на вечернее. С работой ей тоже помогла Аня, теперь они сёстры ещё и медицинские, будут работать в одной больнице.
Паша села в трамвае у окошка, и «двойка», издавая металлический скрежет, повезла её на самую окраину города. СХИ — конечная остановка среди лесопосадок, как рассказывал ей Ваня. Она была в Воронеже всего два раза, когда училась в Усмани, и ей по душе была городская жизнь: множество народа, тенистые парки и скверы. Теперь она будет водить Борю в круглосуточные ясли, а в выходные они втроём будут гулять в парке. Даже если Ваню после учёбы пошлют куда- нибудь работать, она сможет закончить институт заочно. Интересно, получил ли он её последнее письмо, где она писала ему о своём поступлении?