Тайна пропавшего ожерелья (сборник)
Шрифт:
Фатти покатил свою тачку вслед за миссис Хикс. Она повернула за угол — Фатти за ней. Вниз по небольшому склону, еще один поворот, и — ага! — миссис Хикс свернула в какие-то ворота и исчезла.
Фатти прокатил свою тачку вдоль сточной канавы и остановился перед воротами. Сделав вид, будто опять возится со своей трубкой, он при этом внимательно осматривал участок. Дом был большой, хорошо ухоженный и на вид довольно удобный. В просвете между шторами поблескивало что-то вроде декоративной медной решетки.
Назывался дом «Кунтан».
Фатти осторожно прошел к задней двери через боковую калитку. Возле двери грудой лежали деревянные ящики с надписями на иностранном языке; ящики были пусты и явно предназначены на растопку. Один из них был уже наполовину изрублен.
Фатти взглянул на них и долго не мог отвести глаз. Его взгляд приковало одно-единственное слово, оттиснутое на каждом ящике большими черными буквами — название места, откуда эти ящики прибыли: РАНГУН.
ПОТРЯСАЮЩАЯ НАХОДКА
Не сводя глаз с ящиков, Фатти вспомнил, как отчаянно ломал голову, пытаясь найти слово, в котором был бы слог «гун». Ведь только этим можно было бы объяснить, почему анонимные конверты были адресованы «мистеру гуну», а не «мистеру Гуну».
«А потом я спросил маму, не знает ли она каких-либо слов со слогом „гун“, и она предложила „Рангун“, — вспоминал Фатти. — А вот ящик, куча ящиков, на каждом из которых оттиснуто „Рангун“. Неужели это всего лишь случайное совпадение? Или?.. Или наконец-то настоящая зацепка, первая улика, которая может навести на след автора таинственных посланий?»
Фатти внимательно посмотрел на ящик.
«У человека, живущего здесь, есть друзья в Рангуне, это несомненно. И эти друзья присылают ему ящики с какими-то вещами. Что ж, он вполне мог получать и рангунские газеты, а оттуда вырезать слова и буквы. Слог „гун“. Например, из названия — „Рангун таймс“ или что-нибудь в этом роде. Эге! Кажется, я наткнулся на что-то стоящее!»
Он все еще глазел на ящик, когда стук внезапно открывшейся задней двери заставил его вздрогнуть. Испуганно оглянувшись, он увидел в дверях миссис Хикс, которую провожал невысокий иностранец.
«Бирманец! — мелькнуло в голове у Фатти, как только он увидел его раскосые глаза, смуглое лицо и черные волосы. — А Рангун находится в Бирме! Не этот ли человек подбрасывал Гуну письма?»
Увидев Фатти, миссис Хикс нахмурилась.
— Старье берем, хлам, ветошь, все покупаю! — быстро затараторил Фатти. — Хорошо плачу!
— Не хотите избавиться от части хлама, сэр? — спросила миссис Хикс, повернувшись к бирманцу. — Этот тип может его забрать. А то ваш двор совсем завален. Как насчет этих ящиков? Он бы купил их на дрова. Я вижу, вы уже многие изрубили.
— Да, миссис Хикс, — кивнул бирманец. — Договоритесь с этот человек. Здесь много-много мусор!
И он закрыл дверь. Миссис Хикс просияла. Вот удача привалила! Теперь она сама может продать все эти ящики и прикарманить денежки!
— Можешь забрать ящики, — обратилась она к Фатти. — А я погляжу в сарае, нет ли там какого старья.
И женщина исчезла в небольшом сарайчике. Фатти последовал за ней. Сарай был до краев забит старым хламом — в точности как чердак его матери до того, как Фатти с друзьями его разобрали. Но здесь был не простой хлам, а бирманский! В углу был прислонен к стене большой медный поднос, позеленевший от старости, рядом — гнутый гонг и парочка маленьких литых идолов. Там и сям валялись и другие любопытные безделушки.
— Можешь выбирать здесь, что хочешь, разрешила миссис Хикс. — Да и дешево — антиквару ты продашь намного дороже. Бери, что нравится.
— Такой хлам никто брать не хочет, — покачал головой Фатти, зная, что для правдоподобия надо поторговаться. — Странные штуковины, откуда они? С виду вроде заграничные… Того джентльмена, что ль, вещички? — И он кивнул в сторону дома.
— Его, — подтвердила миссис Хикс. — Сам он бирманец, а жена у него англичанка. Я шью ей, только уж больно она спесивая. Муж у нее, правда, человек хороший, да и два его друга тоже. Щедры на руку, а это мне всегда по душе.
— А что у него за друзья? — поинтересовался Фатти, роясь в хламе. — Тоже бирманцы?
— Да нет, англичане, — ответила миссис Хикс. — Один из них долго жил в Бирме, а второй — из наших краев не уезжал, вот только откуда он в точности, я не знаю. Рта никогда не раскроет!.. Ну как насчет этого старья? Давай хорошую цену и можешь забирать все, что нравится.
— Подносы и гонги у меня не продадутся, — сказал Фатти, пнув поднос ногой. — А ящики во дворе я бы взял, пожалуй. И газеты, старые газеты, коли у вас имеются. Я их сбываю торговцам рыбой и мясникам. Но весь этот медный хлам — нет, я за него и пенни не выручу!
— Да ну? — недоверчиво откликнулась миссис Хикс.
— Так и быть, за шесть пенсов я бы взял еще вот эту штуковину. — И Фатти извлек из кучи уродливую медную фигурку. — И шесть пенсов за каждые четыре ящика, и по шиллингу за каждую связку старых газет, коли у вас имеются.
— Что? Шиллинг за газеты и только шесть пенсов за эту чудесную фигурку? — возмутилась миссис Хикс. — Да ты спятил!
— Ничего подобного. Мне лучше знать, что я могу продать, а что нет, — огрызнулся Фатти, вертя статуэтку в своих грязных пальцах. Взглянув на миссис Хикс из-под кустистых бровей, он обнажил в улыбке выступающие зубы. — Вот что, миссис, дозвольте уж мне самому выбрать то, что продается: четыре ящика, газеты, сколько найдете, и вот эту статуэтку.