Тайна пылающих следов

Кэри Мэри Вирджиния

— Эта комната тебе подходит, мама? — Том вошел в одну из спален.

— Да мне все равно.

— Смотри, тут камин… И еще… О Господи, какая потрясающая штука!

Ребята прислонили спинку кровати к стене и внимательно осмотрели «потрясающую штуку». Это было гигантское глиняное блюдо. Оно висело на стене над камином.

— Это же двуглавый орел! — воскликнул Юпитер.

Наклонив голову набок, Том разглядывал красную птицу с двумя острыми клювами.

— Ты что, знаком с этим пернатым? — спросил он Юпа.

— Скорее

уж твой дедушка с ним хорошо знаком. Он всегда носит медальон с изображением такого орла. Наверное, для него это что-то значит. Ты видел две огромные вазы возле крыльца?

— Нет, не видел. Мы же с тобой тащили эту спинку.

С большим трудом они вчетвером собрали медную кровать и поставили на ножки, потом положили на нее матрас, а тетушка взялась постелить белье.

— Ох, я совсем забыла про продукты, — вдруг вскричала она, — они остались в машине.

— Продукты? Миссис Джонс, вы и так чересчур добры, — сказала миссис Добсон.

— Я ничего не покупала. Это ваш отец закупил провизии на целую армию, а я просто убрала ее в холодильник.

— Значит, отец все-таки готовился к нашему приезду… Тогда почему же он исчез? Спасибо вам, я пойду сама заберу продукты, — сказала Элоиза и направилась к грузовику.

— С голоду мы точно не умрем, — рассмеялась она, проходя на кухню. Юпитер последовал за ней. И вдруг она остановилась как вкопанная. Руки ее опустились, и пакеты упали на пол. Потом она закричала.

Юпитер осторожно отодвинул ее в сторону, заглянул на кухню и остолбенел: около двери в кладовку, прямо на полу, плясали, мерцая, три жутких зеленоватых языка пламени.

— Что случилось? — Тетушка, Том и Ганс с грохотом сбежали по лестнице со второго этажа.

Юпитер и миссис Добсон, словно окаменев, молча смотрели на загадочное пламя. Оно вдруг взметнулось, потом опало и наконец совсем погасло. Даже дымка не осталось.

— Что за чертовщина! — изумился Том и вслед за Юпитером и Гансом бросился на кухню.

Они долго рассматривали линолеум в том месте, где горел огонь, и наконец Ганс сказал:

— Это Гончар. Он стал призраком и вернулся в свой дом.

— Призраков не бывает, — мотнул головой Юпитер. Но отрицать очевидного он все-таки не мог: прямо перед ними на линолеуме темнели три выжженных следа — три отчетливых отпечатка босой ноги.

У СЫЩИКОВ ПОЯВЛЯЕТСЯ КЛИЕНТ

Ганс побежал звонить в полицию. Полицейские появились через несколько минут и обшарили дом от подвала до чердака, но ничего не обнаружили, кроме странных выгоревших следов на линолеуме. Полицейский Хейнс измерил следы, понюхал, даже отодрал несколько кусочков обгорелого линолеума, положил в конверт и сказал:

— На вашем месте, миссис Добсон, я бы убрался

отсюда и вернулся в гостиницу.

Элоиза Добсон села и заплакала, тетушка тотчас же бросилась на кухню и поставила на плиту чайник, чтобы заварить ей крепкого чаю. Тетушка была твердо уверена, что чашечка крепкого чая может помочь в любой жизненной ситуации.

Полицейские уехали в участок, а Том с Юпитером вышли на крыльцо и сели на ступеньки рядом с гигантскими вазами.

— Может быть, Ганс прав, — сказал Том. — А вдруг дедушка умер и…

— Я не верю в привидения, — твердо заключил Юпитер. — Да и ты наверняка в них не веришь. Гончар очень ждал вашего приезда. Неужели он стал бы так пугать твою маму?

— И все равно мне страшно, — признался Том. — Если дедушка жив, то где же он?

— Мы знаем только, что он ушел в горы.

— Но зачем? — не мог понять Том.

— Может, у него были на то причины. Что ты вообще знаешь о нем?

— В общем, немного, — сказал Том. — Только то, что слышал от мамы. Но она и сама мало что знает. Известно только одно — когда-то он звался не просто Гончар. У него была другая фамилия.

— Правда? Честно говоря, я и сам об этом догадывался.

— Он приехал в Америку очень давно, в начале тридцатых годов. Он украинец, и фамилия у него была очень трудно произносимая. В Нью-Йорке он выучился гончарному искусству и как раз тогда встретил мою бабушку. Они поженились, но она не захотела носить эту странную фамилию. Вот он и стал Гончаром.

— Так твоя бабушка из Нью-Йорка?

— Не совсем. Она родилась в Бельвью, как и мы с мамой, а в Нью-Йорк поехала потому, что хотела стать модельером. Потом она встретила дедушку Александера и вышла за него замуж. Наверняка в те годы он не носил белых одеяний. Она бы этого не потерпела. У нее был очень твердый характер.

— Ты ее помнишь?

— Немного. Она умерла, когда я был совсем маленький. От воспаления легких. По-моему, они с дедушкой с самого начала не ладили. По крайней мере, так говорили взрослые. Он был прекрасный мастер, и у него был свой небольшой магазин, но она рассказывала, что он ужасно нервный, всего боится, и на каждой двери у него по три замка. Еще она всегда ворчала, что не выносит запаха мокрой глины, поэтому, когда пришло время маме появиться на свет, бабушка поехала в Бельвью, да так там и осталась.

— И не вернулась к мужу?

— Нет. Кажется, один раз он к ней приезжал, когда мама была еще крошкой, но бабушка не захотела к нему возвращаться. Но он с ней не развелся. Присылал каждый месяц деньги для мамы. А когда мама выходила замуж за папу, он прислал им потрясающий чайный сервиз. И всегда писал маме, даже после смерти бабушки.

— А твой отец?

— Отец у меня замечательный! — Том повеселел. — У него в Бельвью хозяйственный магазин.

— Ты не знаешь, почему дедушка переселился в Калифорнию? — спросил Юпитер.